Большая историческая библиотека деревянного домостроения

РЕКЛАМА НА ФОРУМХАУС

Вася Пупкин,
т. е. "доски для сидения никому не нужны"?)
Сегодня выложу к этой книге альбомно-иллюстративную часть.

 

Пригодятся доски. Ждем-с.

 

Краут и Мейер Плотничные и столярные работы. 1901г.
Таблицы.

 

Еще небольшой материал от известного уже нам Мальцева, сделанный в 2005 году в Кирилло-Белозерском музее-заповеднике на научной конференции «Сохранение и использование памятников деревянной архитектуры в XXI веке». Целесообразно обратить внимание на выводы относительно зимней рубки и сырой древесины. Курсив автора, фото малоформатные, но раскрываются в отдельно окне.

При реставрации церкви Дмитрия Солунского (1784) в с. Верхняя Уфтюга Александром Владимировичем Поповым был воссоздан колунообразный топор. Технология производства работ таким топором не была ранее известна и не применялась при реставрации и строительстве. Однако анализ большинства памятников деревянного зодчества XVII-XVIII вв. подтверждает использование старыми мастерами такого или подобного ему топоров.

Археологические сведения позволили реконструировать колунообразный топор. Эти топоры были найдены при раскопках сибирского города Магазея.

Присмотревшись к следам топора в этой штрабе церкви конца XVII века, можно сказать, каким топором производилось строительство этого здания. Хорошо заметно сильное скругление всей режущей кромки топора.

На снимке видны следы инструмента, которым производилась рубка чаши. Определенно можно сказать, что топор имел неширокое (около 10-12 см) лезвие с сильным закруглением режущей плоскости.
Ковда (XVIIв.)
Теска колунообразным топором производится в определенной последовательности. Разметка плоскости протески обязательно производится с двух сторон (в отличие от тески топором XIX века). Теска производится проходами во всю ширину лезвия топора. В зависимости от ширины протесываемого бревна получается три, четыре, иногда пять проходов.
Кондопога
После протески крайнего прохода бревно переворачивается и тешутся оставшиеся проходы. Теска производится широкими проходами так, чтобы использовать максимально всю ширину лезвия и...
Челмужи
...ускорить тем самым процесс. Для этого лезвие топора проходит под углом 90 градусов по отношению к волокнам дерева. Это принципиальный момент и отличительная черта использования колунообразного топора.

Применение колунообразного топора на примере протески плах потолка Никольской церкви в с. Ненокса.
Большинство памятников деревянной архитектуры построено с использованием сырого материала. Об этом свидетельствуют многочисленные следы на торцах различных элементов конструкций. Отличить можно по характерному замятию волокон древесины. При рубке сырого материала острым инструментом торец получается гладкий, (как на снимке), а при рубке сухого дерева волокна заминаются.


Это наблюдение помогает реставраторам отделить первоначальные конструкции от поздних переделок.

 

Принято считать, что заготовка древесины для строительства производилась зимой, однако недавние дендрохронологические исследования показали вероятность заготовки в весеннее время. Возможно, как раз для того, чтобы иметь постоянно сырой свежий материал для рубки.


В лаборатори и естественнонаучных методов ИАРАН осуществлялся дендрохронологический анализ образцов древесины, отобранных при реставрации Ильинской церквина Цыпиной горе. Переданные материалы представляли собой 14 образцов-спилов (включая дублирующие), происходящих с различных частей церкви: восьмерика, алтаря, трапезной и паперти. В целом на данном этапе исследований можно констатировать, что заготовка древесины для строительства основного объема церкви (восьмерика, алтаря, трапезной) осуществлялась одновременно - в 1755 году. Наличие наотдельных образцах тонких слоевранней древесины внешних годичных колец при отсутствии поздней с некоторой долей осторожности позволяет предположить, что заготовка древесины осуществлялась в первой половине вегетационного периода, начало которого у сосны обыкновенной приходится на первую декаду мая.
Использование сырой древесины для рубки обусловлено легкостью обработки. Сырое дерево легче скалывается и для того, чтобы сделать, скажем, чашу из сухого бревна, требуется в несколько раз больше усилий и времени, чем из сырого.
Характерные замятия волокон происходят также при использовании крупнослойного материала.

Данный снимок иллюстрирует различие между отпиленным торцом (сверху) и обрубленным топором (снизу)
Технология подготовки бревен перед тем, как положить их в сруб, одинакова для большинства культовых и гражданских зданий, построенных до XIX в. Окорка бревен производилась скобелем: стараясь снять только кору, оставив частично луб и не задевая заболонь.


Скобель для окорки бревен имел спрямленное лезвие. Корили лес при заготовке, а по мере расхода заготовленных бревен они подсыхали (подвяливались) и темнели. Для того, чтобы придать срубу внешний вид, производилось скобление всех наружных частей сруба.


Об этом свидетельствует хорошо заметная граница оскобленной (наружной) и неоскобленнои (внутренней) частей бревен. При скоблении не только снимали луб, но также срезали некоторый слой древесины. Причем между окоркой и скоблением необходим промежуток во времени, потому что, только после потемнения луба можно отличить: скобленный или нескобленный участок бревна.


В некоторых случаях скоблится также и внутренняя сторона бревен, как правило, в интерьерах храмов. На снимке видно, что бревно оскоблено не только снаружи, но и изнутри. Узкая полоска неоскобленной части бревна под пазом - и потому не видна.




Во время разборки церкви Ильи Пророка на Цыпинском (1755 г.) погосте были обнаружены следы использования топора, сильно отличающегося от колунообразного. Проанализировав следы этого топора, мы пришли к выводу, что этот топор имел достаточно широкое лезвие (около 16 см) и тонкое лезвие. Если колунообразный топор оставляет довольно резкий заход в древесину, то этот топор работает по-другому.

 

Местный священнослужитель принес нам топор, найденный недалеко от церкви. С большой долей вероятности можно предположить, что таким или похожим на него рубилась эта церковь. По каким признакам это можно определить. Во-первых, ширина лезвия совпадает. Во-вторых, этот топор имеет тонкое лезвие, что позволяет получать такие же следы на дереве. В третьх, специфика рубки топором предусматривает более частое использование носка, отсюда - более скорое стачивание его. Старый топор имеет сильно сточенный носок.

Такой топор оставляет характерные скругленные засечки, именно такие были обнаружены на верхних бревнах Ильинской церкви.

Сравнение колунообразного топора с найденым не далеко от церкви Ильи Пророка на Цыпинском погосте.

Основная часть чаши вырубается топором, а также наружные кромки срубаются по черте топором, а центральная часть чаши зачищается теслом. Использование тесла при окончательной доводке чаши безусловно упрощает и ускоряет этот процесс.

Опыт реставрации церкви Ильи Пророка показывает, что необходимо при реставрации исследовать и не использовать готовые решения. Памятник середины XVIII века имеет отличную от других памятников деревянного зодчества того времени технологию строительства.
Много новаторства и применение самых современных технологий (на то время) можно наблюдать на этом храме.
При восстановлении пола храма мы столкнулись с очень интересной технологией закрепления половиц деревянными клиньями.
На фотографиях показана последовательность закрепления плах пола деревянным и клиньями.

Делается это для того, чтобы прижать каждую плаху. При параллельных стеных проблема сплачивания решается с помощью расколодки, которая заколачивается после того, как все плахи подогнаны друг к другу.
При непараллельных стенах, а именно в восьмерике, возникает необходимость прижимать каждую плаху отдельно, т. к. использование расколодки не даст желаемого эфекта из-за упирающихся в стены торцов плах.

На снимке: торец старой плахи со штрабой (слева) для деревянного клина

Еще один прием, характерный для древнерусского строительства. Подтеска комлевых частей бревен в местах угловых соединений - "сомление". Бревну придается форма яйца, опущенного острым концом вниз. Делается это в первую очередь для удобства рубки чаши: необходимо сузить и уменьшить тем самым объем вырубаемой чаши. К тому же, такой яйцевидной формы чашу гораздо проще рубить.
Также комель бревна, как правило, имеет резкое утолщение и переход в корневую часть дерева. Так на зываемую юбку бревна необходимо стесать при установке бревна.

 

Использование такого приема встречается во многих постройках, где используется рубка в чашу.


Иногда встречается сомление не только комлевой части, но и вершин бревен.
Вся чаша вырубалась с одной внутренней стороны. Можно предполо жить, что снаружи во время строительства не использовались наружные леса.


Такой прием часто встречается при рубке частей зданий, находящихся высоко от земли, и где осложнено или невозможно использование лесов (повал). Топор для таких работ обязательно должен иметь длинное топорище. Наружная кромка чаши в таком случае получается "рваная", т. к. плотник не видит линию в момент рубки.
Этот снимок иллюстрирует последовательность рубки штрабы под шпонку в шатре Ильинской церкви Саминского погоста (1700 г.) Данная штраба не была закончена, и мы видим, что предварительно срублены две основные грани штрабы. Последующее изготовление штрабы невозможно выполнить топором, для этого нужен пазник.


Во время реставрации Никольской церкви в Селе Ненокса (1762 г.) были обнаружены элементы конструкции шатра со следами колки бревна. Это четыре бревна, которые установили непосредственно сразу после того, как раскололи. Два из четырех необходимо было заменить при реставрации. Поэтому мы вынуждены были повторить ту же технологию, что и была при строительстве.

 

Это еще один доклад на той же конференции. Докладчик некто Иванов. Речь пойдет об обрядах, используемых при строительсве.

В музее народного деревянного зодчества «Витославлицы» в 2002-2004 годах мы попытались воспроизвести некоторые обряды в процессе проведения реставрационных работ на избе К. А. Утенковой изд. Усть-Кировское Пестовского района Новгородской области. Важным обстоятельством является то, что характер и цикличность работ по сборке и реставрации избы, по сути, сходны с процессом возведения нового жилища.
В данной статье при описании обрядов соблюдается следующая последовательность: сначала характеризуются общие признаки обрядов, присущие традиционной культуре славянских народов, затем приводятся сведения, собранные музейными сотрудниками в архитектурно-этнографических экспедициях в различных районах Новгородской области. Эти данные послужили основой для реконструкций традиционных обрядов. Этнографические исследования свидетельствуют также о жизнестойкости народной культуры, которая даже на современном этапе исторического развития предоставляет примеры древнейших обычаев и ритуалов. Наши современники, порой не подозревая, до сих пор сохраняют в себе рудименты древнейших воззрений, которые, к сожалению, становятся все менее осязаемы, понятны и поэтому безвозвратно уходят. В этом заключается одна из причин проведения нами традиционных обрядов (при понимании их известной условности).
Обряд выбора материала для строительства. В выборе деревьев и сроках их рубки просматривается определенная и гармоничная система взаимоотношений между человеком и природой, которая установилась со времен земледельческой цивилизации, обеспечивая устойчивость традиции и делая человека в его собственных глазах частью освященной реальности и ее проводником. Существовали запреты на использование отдельных видов деревьев - «священных», «проклятых», «сухих» и других. Еще одна категория деревьев, которая не применялась в строительстве - «буйные». Так называли свилеватые, неправильно закрученные (не по солнцу) деревья. Считалось, что «буйные» деревья привлекают молнию и могут разрушить дом. Возможно, что это было обусловлено особой структурой древесины, когда в силу действия внутренних напряжений стволы могли раскручиваться и, соответственно, увеличиваться в объеме.
Соотношение духовного и материального начала склонялось иногда в пользу последнего. Например, существовавший запрет не ломать деревья до Троицы (главным образом это относилось к березе) не распространялся на заготовку древесины для строительства, сроки которой находились в пределах: от зимней Николы (6 декабря) до поздней зимы - «когда дерево отдыхает» и когда «дерево мертвое». Дерево же, срубленное при начале сокодвижения, становилось рыхлым, «как трава» и быстро подвергалось гниению. Из осины, например, чаще строили только хозяйственные постройки, что было связано с представлениями о нечистоте этого дерева: «на ней повесился Иуда». Однако из осины делали потоки и лемех. Очень важным было качество древесины, зависящее от возраста, места произрастания деревьев и других признаков, знание которых считалось элементарным для любого крестьянина.
В различных районах Новгородской области предпочтение отдавали той породе деревьев, которая произрастала здесь в больших количествах. Интересно, что на вопрос «почему применяли или ель, или сосну?», информанты всегда отстаивали преимущества той породы, которая в здешних местах имела лучшие условия для произрастания и, следовательно, больше использовалась. Однако, по их мнению, важно, чтобы сруб был сделан из одной породы древесины. В нашем случае изба Утенковой была построена исключительно из ели. Это отмечали правнуки хозяина-строителя, это выяснилось и при натурных исследованиях. Поэтому для реставрации избы была заготовлена только еловая древесина зимней рубки.
Выбор места строительства связан непосредственно с освоением внешнего пространства. Частям пространства приписывалось различное значение, а в общем виде - положительное или отрицательное. Поэтому этот обряд был непременно связан с процедурами, направленными на проверку или выявление «истинной» информации о том месте, на котором предполагалось построить дом. В первую очередь выбирались места, пригодные для строительства по практическим соображениям. Однако это место должно было обладать еще и наивысшей ритуальной ценностью. Здесь также существовала система запретов и разрешений. Жилище нельзя строить: там, где раньше проходила дорога или стояла баня; там, где стояла церковь или часовня; там, где были найдены человеческие кости; на месте дома, оставленного вследствие болезней. Счастливым местом считается то, где ложится скот, где обжитое место. На ненадежность, неосвоенность места указывает и русская поговорка: «Там, где конь не валялся».
Выбор конкретного места строительства обычно происходил при помощи гадания. Самым простым являлся такой способ: вечером по углам будущего дома хозяин насыпал 4 кучки зерна. Если на утро следующего дня зерно окажется нетронутым, то место считается выбранным удачно. В Мошенском районе Новгородской области делали «обкладывание» - на камни, обозначающие углы будущего дома, клали жерди и оставляли на ночь. Если на утро жерди оставались на месте - место благополучное. Таким образом, хорошим признаком для выбора места являлась нетронутость установленного порядка.
В гаданиях использовали также воду, шерсть. Исход гадания считался благополучным, если шерсть за ночь отсыреет, а воды в горшке прибавится. Прибавлением нового качества и количества моделировался основной принцип повседневной жизни: положительно все, что направлено к дому, в дом, и наоборот.
Конечно, место для избы в музее было заранее определено генеральным планом и «проверить» его таким образом нам в голову не приходило. При разбивке плана дома на месте будущего строительства была сделана маркировка углов деревянными колышками, которые оставались до следующего этапа работ.

Маркировка углов дома

Укладка первого (окладного) венца. Здесь совершался обряд, по своему семантическому значению являющийся ритуалом жертвоприношения, который знаменовал строительство дома как создание Мира. «Строительная жертва» зарегистрирована у многих народов и при всех различиях в средствах и символах глубинная модель ритуала сходная. Первый венец - это и образец другим венцам, из которых состоит сруб, и реализация пространственной схемы жилища. Остальные - только повторения. С закладкой дома мир теряет прежние очертания. В его структуру вводится новый объект, с которым будет теснейшим образом связана вся жизнь семьи. Венец делит все пространство на домашнее и недомашнее, на внутреннее и внешнее. Венец может служить классическим примером «рамки» как одного из наиболее распространенных способов ограничения пространства наряду, например, с кругом.
Перед тем, как совершить обряд, посередине будущего сруба ставили деревце, которое принято называть «мировым деревом». Идея мирового дерева - это совокупность представлений об извечном переходе от жизни к смерти и от смерти к жизни, нескончаемой цепи перевоплощений. Священное дерево одновременно маркирует и центр жилища, и «центр мира» - точку развертывания мира из жертвы. При этом и мир, и дом принимают облик жертвы. Подтверждением существования человеческих жертвоприношений может служить христианский номоканон XVI века, устанавливающий, что «при постройке домов имеют обыкновение класть человеческое тело в качестве фундамента. Кто положит человека в фундамент, тому наказание - 12 лет церковного покаяния и 300 поклонов. Клади в фундамент кабана, или быка или козла». По скандинавским источникам, дом являлся «погребальной ладьей» в обряде сожжения, когда жертвой была семья. Модель дома в форме гробницы-голубца, существовавшего на русском Севере еще в XIX веке, является также наследием погребального обряда.
Замена человеческой жертвы животными привела к тому, что жилище стало уподобляться телу жертвенного животного. У восточных славян в качестве «строительной жертвы» зафиксированы конь, петух и курица, которые в силу придаваемой им солярной обережной символики, были неподвластны нечистой силе.
Дальнейшая эволюция жертвы связана с использованием при закладке дома таких предметов, как деньги, ладан, шерсть, зерно, куски хлеба. Возможно, что обе линии (живая жертва и бескровная жертва) развивались параллельно, хотя последовательность живая жертва - бескровная жертва представляется наиболее вероятной. Кроме того, подобные замены были, вероятно, связаны с изменением пространственной организации дома. Известно, что с древних времен культовым центром жилища был очаг. Это подтверждается преимущественно центральным положением печи в скандинавских и славянских постройках VII-IX веков. Утверждение христианства привело к семиотическому и символическому разделению внутреннего пространства и образованию еще одного духовного центра - красного угла. «Горизонтальное пространство избы представляет собой образ мироустройства: Небо (красный угол), Землю (срединное пространство избы) и Подземный мир (печь)». Сохранившееся в ряде мест Новгородской области название лестницы у печи для входа в подполье - «голбец» или «голубец» - указывает на его древнее ритуальное предназначение.
Обычно в этот день плотники укладывали только один венец, после чего следовало «окладное» угощение, во время которого плотники приговаривали: «Хозяевам доброе здоровье, а дому стоять, пока не сгниет».

Укладка окладного венца - первый обряд, проведенный нами сознательно и полно. По новгородским этнографическим материалам, в красном углу на окладной венец клали монетку «на счастье», а местами, кроме монеты, - клочок шерсти и немного жита, чтобы в доме было тепло и сытно. Посередине будущего дома устанавливали елку, которая должна была стоять все время строительства. При постройке двора или хлева приносили муравьев или обсевали их житом, чтобы плодился скот.

Укладка первого (окладного) венца

Поднятие матицы

Обряд поднятия матицы связан с концом возведения сруба, серединой строительства и с началом завершающего этапа. Смысл обряда пространственно-временной. Важную конструктивную роль матицы выражает пословица: «Худая матка - всему дому смятка». В русских избах ее никогда не украшали ни резьбой, ни росписью. Матицу только гладко обрабатывали, подчеркивая ее твердость и надежность. На четном венце нельзя было класть матицу. Под нее нужно было положить деньги.
С семиотической точки зрения матица обозначала, прежде всего, границу, которая делила пространство дома на внутреннее и внешнее, верхнее и нижнее. Матице придавалось значение связующего начала не только по отношению к конструкции дома, но и по отношению к членам семьи и остальному обществу. Например, незнакомый человек не мог пройти от двери дальше матицы без приглашения хозяев. В разных местностях существовали различные поверья, связанные с матицей: сваха, входя в избу, садилась на лавку непременно под матицей, а новобрачная, придя в дом свекра, должна, прежде всего, посмотреть на матицу, чтобы ее жизнь в этом доме была счастлива. Уходя из дома на долгое время, держались за матицу на удачу. Под ней совершались различные магические действия по излечению различных недугов, за матицей хранили ценные предметы и прочее.
В музее при подготовке к проведению обряда был составлен специальный сценарий. Сначала плотники привязывают к середине матицы, лежащей пока внизу, шубу с завернутыми в нее «вином» и хлебом. В одних районах Новгородской области к матице привязывали только хлеб, в других - хлеб с пирогом и вином (раньше вином называли и водку), завернутыми в шубу, вывернутую наружу, в третьих местах - только горшок с кашей. Все предметы имели символическое значение: шуба - чтобы дом был теплый, хлеб (или пирог, или каша) - чтобы в доме было сытно и был достаток, вино - чтобы было весело. Затем плотники осторожно поднимают матицу веревками по наклонным бревнам и устанавливают ее в пазы стеновых бревен.
Хозяин или один из плотников обходит избу по верху сруба или по полу избы «по солнцу», подходит к матице и обрубает веревку, на которой висит шуба. Хозяйка разворачивает шубу и смотрит, как лежат хлеб и бутылка: если хлеб «кверху коркой, то будут рождаться мальчики, если вниз - девочки». Направление горлышка бутылки в красный угол обозначает, что в дом будет стекаться богатство. Затем хозяин благодарит плотников и приглашает на угощение.

Поднятие матицы. Обход сруба

Обрядовое угощение является неотъемлемой и важной частью поднятия матицы. Плотников торжественно усаживают за стол, который покрыт скатертью и уставлен угощением - вином, пирогами, горшком с кашей, хлебом. Хозяин не садится и по очереди подносит чарку каждому, начиная со старшего плотника. В ответ плотники желают хозяевам: «Дай бог благополучия, помоги бог всего нажить».

Поднятие матицы. Угощение

Поднятие матицы. Радость

 

После укладки матицы начинали работать через день. Нередко закладка дома на новом месте и поднятие матицы происходили в один день, если работы проводились «помочью».
Установкаконьковойиликнязевой слеги. Мотив коня как ритуального эквивалента человека хорошо известен в фольклоре и мифологии. Жених - «князь» и «конь» в свадебной и в сказочной лирике взаимодополняемы. Применительно к жилищу как к модели мира показательно, что крыша венчается изображением конской головы, для которой дом является «телом», а его основание - «ногами». Петуху (курице) приписывались сходные с конем функции, например: «Курица и конь на крыше - в избе тише». В Мошенском районе верхнюю слегу называли «петухом». Установка коньковой слеги - это завершающий этап строительства дома. С этим обрядом или с покрытием избы кровлей также связано обильное угощение плотников.

Установка коньковой слеги

По воззрениям крестьян, плотники обладали тайными способностями, знаниями, связями с «нечистой силой», «лесом». Плотники могли положить между венцами щепку от лавки или матицы, горлышко от бутылки, гусиное перо, трубочку от бересты и т. п. Скорее, это была не магия, а имитация, своеобразная месть. Плотники имитировали присутствие нечистой силы. Поводом для этого служило, как правило, или нарушение хозяевами условий договора, или недостаточно обильное угощение, т. е. нарушение обычая. Хозяева же реагировали на это, как на магию, некоторые не выдерживали и уходили из дома, продавали дешево или он годами стоял пустой. Лучшим средством считалось перекатать дом. Чаще просто возвращали обиженных плотников, угощали, доплачивали - только чтобы те выгнали нечистую силу.
Переход в новый дом. Непосредственно переходу людей в новый дом предшествал ряд обязательных ритуальных действий: переселение домового и перенесение некоторой сущности прежнего жилья, например, огня, сора, навоза и др. Смысл этих действий заключался в желании скорейшего обжития, освоения нового.

Заселение избы

При переходе в новый дом еще сохранялся ритуал жертвоприношения. Существовало поверье, что новый дом всегда строится «на чью-нибудь голову», и кто первым войдет в него, должен умереть. Поэтому при переходе в новый дом старались первыми пустить домашних животных, чаще петуха (курицу) или кошку, которые, скорее всего, выступали в роли ритуального двойника человека.
К этому обряду был также разработан специальный сценарий. Обряд начинается с вечера, предшествующего дню заселения, когда хозяин в одной сорочке идет на старый двор и трижды с поклоном просит домового - «хозяина-батюшку» - пожаловать в новые хоромы, где ему приготовлено место теплое и угощение. Если домовой любит хозяина, то наплетет ему кос в бороду. Хозяева также испрашивают для себя разрешения войти в новый дом: «Домовой батюшка и матушка, возьмите нашу семью».
Утром хозяин трижды обходит дом с иконой Пресвятой Богородицы и трижды стучит в дверь. Каждый раз на вопрос «кто там стукочит?», он отвечает: «Пресвятая Богородица стукочит, в нову горенку хочет». Затем хозяин с хозяйкой и детьми, родственники и соседи входят в сени и через порог пускают в избу кошку, чтобы она очистила дом от нечистой силы. При этом приговаривают: «Вот тебе хозяин мохнатый зверь на богатый двор». По поведению животного также узнают о будущей жизни семьи: если пойдет направо - на пользу, если налево - плоховать. Хозяин бросает через порог еще и шапку.
Первым переходит порог хозяин, который ставит икону в красный угол и крестится. Хозяйка ставит квашню, которая принесена из старого дома, на мужскую лавку - чтобы в новом доме всегда водился хлеб и был достаток. У хозяйки также взят с собой хлеб, который она катит по полу в направлении красного угла. В зависимости от того, как он падает: коркой вверх или вниз, судят о будущем благополучии. Хозяин кладет хлеб и соль в подпечек (под печку) с приговором: «Домовой батюшка, домовая матушка с малыми детушками, со всем родом, со всем племенем хозяев примите и полюбите». Хозяйка ставит квашню на печь: «Все чуда и буки уходите вон, хозяин пришел в дом». Затем кладут принесенные хозяевами и соседями, поленья к печи, чтобы дом был теплый, и устилают пол соломой - пока все «семейники» и соседи в доме не перебывают. Хозяин благодарит всех присутствующих за участие, а они у него просят прощения.

Заселение избы. Выход из голубца

В проведении обрядов участвовали сотрудники музея народного деревянного зодчества «Витославлицы» и плотники-реставраторы (руководитель предприятия В. В. Кузьминых), а в некоторых случаях и посетители музея. Информация об этом появилась в местных периодических печатных изданиях, а сюжеты были показаны по областному телевидению. Входе проведения обрядов, как выяснилось, установились новые формы взаимоотношений между заказчиком работ (музеем) и подрядчиком (плотниками-реставраторами) - они стали более предсказуемы, уважительны, что повлияло также на качество реставрационных работ.

 

Краут и Мейер Плотничные и столярные работы. 1901г.
Таблицы. Продолжение.