Стихи, просто стихи

РЕКЛАМА НА ФОРУМХАУС

Resume

Razors pain you;
Rivers are damp
Acids stain you;
And drugs cause cramp
Guns aren't lawful;
Nooses give
Gas smells awful
You might as well live

(Dorothy Parker)

 

А если первести...

 

И хрен ли здесь хорошего, в этой поэзии?

Это всё -- способы самоубийства:

Бритвы -- больно,
В реках -- мокро,
"Кислоты" пачкают,
От наркоты судороги,
Пистолеты -- незаконно,
Петли -- делают одолжение,
Газ воняет,
Так что, можешь жить, паскуда


Ну как? Понравилось?

 

Непоняль, а зачем? Мы вроде делимся здесь друг с другом стихами,pravi-la а не бредом суицидально настроенных параноиков:[

 

И я не помню, но за Маленького принца - спасибо))

А вот из самого раннего Дольского..

Иду по проспекту в дырявых галошах,
Голодный, как волк, и уставший, как лошадь.
Эйнштейн и Спиноза меня доканали,
Сейчас бы понюхать картошки на сале.
Пальтишко мое на рыбьем меху,
Перчатки мои на змеином пуху.
Стипешку отдал за долги я в два дня,
Кто же сегодня накормит меня?

Пузом раздвинув серый народ,
Иван Иваныч навстречу идет.
Иван Иваныч - мой будущий тесть,
Уж он-то, надеюсь, устроит поесть.
Иван Иваныч живет в коммунизме.
Все у него есть: от "Волги" до клизмы.
Хоть он не профессор и не композитор,
А просто завмагом и соцпаразит он.

Жена его субретка, а дочь инженю,
Все дело к тому, что на ней я женюсь.
Иван Иваныч деньгами сорит,
Меня в ресторане шампунью поит.
"Женись ты, Алешка, на нашей Фае,
Она ж тебя любит, я точно знаю.
Купим вам хату, а к ней "Бирюсу",
Пальтишко на вате. Зима ж на носу".

Плевал я на "Волгу", плевал я на хату,
На то, что Иван, ох, Иваныч богатый.
Сбегу я сейчас в общежитие наше,
Пойдем мы в кино со Смирновой Наташкой.
Посмотрим "Старичков на уборке хмеля"
Одну эскимошку на пару разделим.
Да только кина не увижу я, братцы,
Опять будем мы весь сеанс целоваться.

Иван Иваныч, считайте проценты,
Долг вам отдам, когда стану доцентом.

 

А, может, уже и себя начнём "публиковать"?

 

Уговорил))
Публикую "себя"

Слева с рукой это типа я))

 

Стихи, Игорь...

Стихи и

P.S. Ну, -- герой

 

Аааа..
Ну тут засада полная. Что на ум не придёт, уже кто-то до меня написал..

Вот, к примеру:

Еще нам не поздно исправить ошибки,
И есть еще время, чтоб новые сделать.
Не стоит дары принимать за наживку,
Не стоит петь песни, пока не отпелись.

Мы можем пока уживаться с вещами,
Считая невзгоды моделью удачи.
И гадкий утенок - всегда обещанье
И первый намек на решенье задачи.

Чисто мои мысли, Крупп до меня успел написать))

 

.

 

Всё, пардоны не помогут)
Ты Круппа обидел..

А я по вас соскучился, ребята,
Теперь пора мне о другом скучать.
Пора и мне бежать к горам горбатым
И сызнова все старое начать.

Над снегом туманы, под снегом трава.
Ах, дальние страны, ах, песен слова.

Я к вам вернусь, как блудный сын из детства,
Поглубже спрятав память губ и рук.
Отказываться жалко от наследства,
Где доля для меня - Полярный круг.

А вам ещё рано меня отпевать.
Ах, дальние страны, ах, песен слова.

Ещё есть сто причин, чтобы держаться
И быть хоть чуточку самим собой,
И уезжать, и по свету болтаться,
И с мельницами выходить на бой.

От мелких обманов болит голова.
Ах, дальние страны, ах, песен слова.

А жизнь нам всё дарит свои подарки :
Любовь, дороги, песни и друзей,
Их трудно брать, отказываться жалко,
А спрятаться - нет места на земле.

И дальние страны, и песен слова,
И птиц караваны, и в росах трава.
Любимые руки на жарком лице...
Снега и разлуки - длиннющая цепь.

Февраль 1969

Из биографии Арика Круппа:
"25 марта 1971 года А.Крупп и восемь его товарищей: Миша Корень, Аня Нехаева, Володя Скакун, Саша Носко, Вадим Казарин, Саша Фабрисенко, Федя Гимеин, Игорь Корнеев погибли под лавиной во время похода в Восточных Саянах."

А я стоял под тем перевалом..

 

М-да. Нет слов. Я более наивная, чем думала о себе ранее.

 

Болтуном "поработаю")) Типа предисловие к песне))

Год так 76-77.. Маршрут наш, Уральский, С Денежкина Камня на Конжаковский. Ноябрь, мы вышли с маршрута. То ли 300 км, то ли 250, то ли 220, память уже изменяет))
Дык вот, вокзал города Серов, "ресторан". Трое нас было - я, Командир и друг. Две девушки рюки сторожить остались, трое мужиков каких-то родственников навещать, а мы в "ресторан") Ресторан был супер - железная "шайба", диаметров метров 20. То есть круг из металлического листа, (крыша из него же, конусом) внутри с десяток стоячих столиков. Три "бомбы" Волжского на троих. Как дошли до вагона не помню, помню, что уже на ходу заскакивали)) Деушки рюки и лыжи успели покидать)) Первая полка - бабулькина, я на второй, друг на третьей.. Вагон общий, чё со студентов взять))
Утро, подьезжаем вроде.. Проснулись, головы трём.. И бабулька так ехидно другу - Ну чё, жив, космонавт?
Он - какой такой космонавт?
Бабулька - а ты чё, не помнишь, как звезданулся с третьей полки?
(немая сцена)...
Бабулька - слетел, встал, в башке почесал и обратно залез..
Весь вагон от хохота чуть не умер..
Если вы представляете высоту третьей полки, думаю вы к вагону присоединитесь))
Дык к чему это я всё?
А к тому, что любимая тогда была.. Про "налейте сволочи"))

Мой фрегат давно уже на рейде,
Борется с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте,
Или вы поссоритесь со мною.

Эй, хозяйка, что же ты, хозяйка!
Выпей с нами, мы сегодня платим!
Что-то нынче вечером, хозяйка,
На тебе особенное платье.

Не смотри так нежно и сурово,
Не буди в душе моей усталость -
Это совершенно невозможно,
Даже до рассвета не останусь.

Разнесётся эхо, эхо, эхо.
Эй вы, чайки, дурочки, не плачьте!
Это надрывается от смеха
Море, ударяющее в мачты.

"Смит-Вессон" калибра тридцать восемь,
Друг мой до последней перестрелки,
Если мы о чём-нибудь и просим,-
Это чтоб подохнуть не у стенки.

Мой фрегат давно уже на рейде,
Борется с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте,
Или вы поссоритесь со мною!
©


Женская серия от Долиной.. От Вероники..

Гололед - какая гадость,
Неизбежная зимой!
- Осторожно, моя радость! -
Говорю себе самой.
Ведь в другое время года
Помогает нам судьба,
А в такую непогоду
Затруднительна ходьба.

Я в дому - совсем другая :
Раз на дню, наверно, сто
Я сама себя ругаю
И за это, и за то.
А сегодня не ругаю
И напрасно не корю.
- Осторожно, дорогая!
Осторожно, - говорю. -

Как ты справишься с дорогой?
Ведь ее не избежать.
Равновесие! Попробуй
Равновесие держать.
Не волнуйся и руками
Без стеснения маши.
Равновесие! Как знамя
Равновесие держи.

Гололед - какая гадость,
Неизбежная зимой!
- Осторожно, моя радость! -
Говорю себе самой.
Не боюсь его нисколько.
Я всю жизнь иду по льду.
Упаду! Сегодня скользко.
Непременно упаду!

***

Мне требуется - странные дела! -
Дешёвая и смирная собака,
Но чтобы она лаяла, однако,
И чтоб моё жилище стерегла.

Мне требуется - странные дела! -
Уютное и тёплое жилище.
Мне надоёло жить на пепелище
И захотелось своего угла.

Мне требуется - странные дела! -
Та, что в окне напротив так хохочет,
Та, что меня не любит и не хочет, -
Чтоб рядом эта женщина была.

Потребуется, судя по всему,
От дел моих немалых передышка.
Но главное - чтоб кошка или мышка,
Чтоб Божья тварь жила в моем дому.

***

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила -
Всех видов и мастей.

И, гладя головы птенцов,
Я вспоминала б их отцов,
Одних - отцов семейства,
Других - совсем юнцов.

Их не коснулась бы нужда,
Междоусобная вражда -
Уж слишком были б непохожи
Птенцы того гнезда.

Мудрец научит дурака,
Как надо жить наверняка.
Дурак пускай научит брата
Вкушать, как жизнь сладка.

Сестра-простушка учит прясть.
Сестра-воровка учит красть.
Сестра-монашка их научит
Молиться, чтобы не пропасть.

Когда б я сделалась стара,
Вокруг накрытого стола
Всю дюжину моих потомков
Однажды б собрала.

Как непохож на брата брат,
Но как увидеть брата рад!
И то, что эти братья схожи,
Дороже во сто крат.

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила -
Всех видов и мастей.

***

На наших кольцах имена
Иные помнят времена.
Умелою рукой гравёра
В них память запечатлена.

Там, кроме имени, число,
Которое давно прошло,
И год, и месяц - наша дата.
Тот день, что с нами был когда-то.

На наших кольцах имена -
От дней прошедших письмена.
И, если я кольцо утрачу,
Тех дней утратится цена.

И я кольцо свое храню.
А оброню - себя браню.
Стараюсь в нём не мыть посуду,
Оберегать его повсюду.

Так, из-за слова и числа,
Я все обиды бы снесла.
Своё кольцо от всех напастей
Я б защитила и спасла.

Кольцо храню я с давних пор
От взора вора, вздора ссор.
Но в мире нет опасней вора,
Чем вор по имени раздор.

Моё кольцо, меня спаси!
Возьми меня, перенеси
В тот самый миг, когда гравёр
В тебе свой первый штрих провёл...

 

ОРГАНИСТ

Рост у меня
Не больше валенка.
И все глядят на меня
Вниз.
И хоть органист я
Тоже маленький,
Но все-таки я
Органист.

Я шел к органу,
Скрипя половицей,
Свой маленький рост
Кляня.
Все пришли
Слушать певицу,
И никто не хотел
Меня.

Я думал: мы в пахаре
Чтим целину,
В воине -- страх врагам.
Дипломат свою
Представляет страну,
Я представляю
Орган.

Я пришел и сел,
И без тени страха,
Как молния, ясен
И быстр,
Я нацелился в зал
Токкатою Баха
И нажал
Басовый регистр.

О, только музыкой,
Не словами,
Всколыхнулась
Земная твердь.
Звуки поплыли
Над головами,
Вкрадчивые,
Как смерть.

И словно древних богов
Ропот,
И словно дальний набат,
И словно все
Великаны Европы
Шевельнулись
В своих гробах.

И звуки начали
Души нежить,
И зов любви
Нарастал,
И небыль, нечисть,
Ненависть, нежить
Бежала,
Как от креста.

Бах сочинил,
Я растревожил
Свинцовых труб
Ураган.
То, что я нажил,
Гений прожил,
Но нас уравнял
Орган.

Я видел:
Галерка бежала к сцене,
Где я в токкатном бреду.
И видел я:
Иностранный священник
Плакал
В первом ряду.

О, как боялся я
Не свалиться,
Огромный свой рост
Кляня.
О, как хотелось мне
С ними слиться,
С теми, кто, вздев
Потрясенные лица,
Снизу вверх
Смотрел на меня.
©

 

ПРОСТЫЕ СТРОКИ

Я не могу без тебя жить!
Мне и в дожди без тебя - сушь,
Мне и в жару без тебя - стыть.
Мне без тебя и Москва - глушь.

Мне без тебя каждый час - с год,
Если бы время мельчить, дробя;
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать -
Слабость друзей, силу врагов;
Я ничего не хочу ждать,
Кроме твоих драгоценных шагов.

1960
©