Стихи, просто стихи

РЕКЛАМА НА ФОРУМХАУС

Мой ребёнок сегодня
назвал нас «страной идиотов».
Обняла. Согласилась.
И тихо сказала: «Прости…»
Как ему объяснить,
что есть выход на свет из болота,
если мама,
весёлая мама
всё чаще грустит!

Сто вопросов в глазах.
Хоть недетские это заботы, –
лучше горькая правда
в эпоху несчастных сирот!
Как ему объяснить,
что лукавы порой «патриоты»
и что, кем бы ты ни был,
найдётся крупней ПАТРИОТ!

Как ему объяснить,
что возносим мы гадов и – верим!
Как ему объяснить,
что страна эта – кукольный тир!
Как ему объяснить,
почему неизбежны потери!
Как назвать этот строй,
что смешит, ужасая весь мир!

Как ему объяснить,
что он счастлив обязан быть «после»,
если что-то внезапно
случится с отцом и со мной…
Как ему объяснить
те смешные истерики взрослых,
что зовутся невинно
«информационной войной»?!

Как ему объяснить,
что сегодня одним кликом мыши
и одним репортажем,
что сделал продажный канал,
обозлить можно всех,
кто добром и смирением дышит,
и заставить стрелять
тех, кто даже в зверей не стрелял!

Как ему объяснить,
что мы жили спокойно когда-то,
но «ошиблись» в вождях
и тотчас же попали впросак…
Он представить не может,
что папа идёт с автоматом
защищать нашу землю
от родины бабушки. Как?

Видно, нужно страдать,
чтобы перерасти четвереньки…
И, пока подбираю
слова, – но ни слов нет, ни сил, –
он дрожащей ручонкой
даёт мне для раненых деньги.
ВСЕ, что пять долгих лет
на мечту – «на квартиру» – копил.
Чтобы жить по-людски…

© Татьяна Яровицына

 

Ищут пожарные,
Ищет милиция,
Ищут фотографы
В нашей столице,
Ищут давно,
Но не могут найти
Парня какого-то
Лет двадцати.

Среднего роста,
Плечистый и крепкий,
Ходит он в белой
Футболке и кепке.
Знак ГТО
На груди у него.
Больше не знают
О нем ничего.

Многие парни
Плечисты и крепки,
Многие носят
Футболки и кепки.
Много в столице
Таких же значков -
Каждый
К труду-обороне
Готов!

Кто же,
Откуда
И что он за птица -
Парень,
Которого
Ищет столица?
Что натворил он
И в чем виноват?

Вот что в народе
О нем говорят.

Ехал
Один
Гражданин
По Москве -
Белая кепка
На голове, -
Ехал весной
На площадке трамвая.
Что-то под грохот колес
Напевая...

Вдруг он увидел -
Напротив
В окне
Мечется кто-то
В дыму и огне.

Много столпилось
Людей на панели.
Люди в тревоге
Под крышу смотрели:
Там из окошка
Сквозь огненный дым
Руки
Ребенок
Протягивал к ним.

Даром минуты одной
Не теряя,
Бросился парень
С площадки трамвая -

Автомобилю
Наперерез -
И по трубе
Водосточной
Полез.

Третий этаж,
И четвертый,
И пятый...
Вот и последний,
Пожаром объятый.
Черного дыма
Висит пелена.
Рвется наружу
Огонь из окна.

Надо еще
Подтянуться немножко.
Парень,
Слабея,
Дополз до окошка,
Встал,
Задыхаясь в дыму,
На карниз,
Девочку взял
И спускается вниз.

Вот ухватился
Рукой
За колонну.
Вот по карнизу
Шагнул он к балкону...
Еле стоит
На карнизе нога,
А до балкона -
Четыре шага.

Видели люди,
Смотревшие снизу,
Как осторожно
Он шел по карнизу...

Вот он прошел
Половину
Пути.
Надо еще половину
Пройти.

Шаг. Остановка.
Другой. Остановка.
Вот до балкона
Добрался он ловко,
Через железный
Барьер перелез,
Двери открыл -
И в квартире исчез...

С дымом мешается
Облако пыли.
Мчатся пожарные
Автомобили,
Щелкают звонко,
Тревожно свистят,
Медные каски
Рядами блестят.

Миг - и рассыпались
Медные каски.
Лестницы выросли
Быстро, как в сказке.
Люди в брезенте -
Один за другим -
Лезут
По лестницам
В пламя и дым-

Пламя
Сменяется
Чадом угарным.
Гонит насос
Водяную струю.
Женщина,
Плача,
Подходит
К пожарным:

- Девочку,
Дочку
Спасите
Мою!

- Нет, -
Отвечают
Пожарные
Дружно, -
Девочка в здании
Не обнаружена.

Все этажи
Мы сейчас обошли,
Но никого
До сих пор
Не нашли!

Вдруг из ворот
Обгоревшего дома
Вышел
Один
Гражданин
Незнакомый.
Рыжий от ржавчины,
Весь в синяках,
Девочку
Крепко
Держал он в руках.

Дочка заплакала,
Мать обнимая.
Парень вскочил
На подножку трамвая,
Тенью мелькнул
За вагонным стеклом,
Кепкой махнул
И пропал за углом...

Ищут пожарные,
Ищет милиция,
Ищут фотографы
В нашей столице,

Ищут давно,
Но не могут найти
Парня какого-то
Лет двадцати.

Среднего роста,
Плечистый и крепкий,
Ходит он в белой
Футболке и кепке.
Знак ГТО
На груди у него.
Больше не знают
О нем ничего.

Многие парни
Плечисты и крепки,
Многие носят
Футболки и кепки.
Много в столице
Таких же
Значков.
К славному подвигу
Каждый
Готов!

 

Автор не известен.

Удачная на днях была охота,
Легко нашел я логово волков.
Волчицу сразу пристрелил я дробью,
Загрыз мой пес, двоих ее щенков.
Уж хвастался жене своей добычей,
Как вдалеке раздался волчий вой,
Но в этот раз какой-то необычный.
Он был пропитан, горем и тоской.
А утром следующего дня,
Хоть я и сплю довольно крепко,
У дома грохот разбудил меня,
Я выбежал в чем был за дверку.
Картина дикая моим глазам предстала:
У дома моего, стоял огромный волк.
Пес на цепи, и цепь не доставала,
Да и наверное, он бы помочь не смог.
А рядом с ним, стояла моя дочь,
И весело его хвостом играла.
Ничем не мог я в этот миг помочь,
А что в опасности - она не понимала...
Мы встретились с волком глазами.
"Глава семьи той", сразу понял я,
И только прошептал губами:
"Не трогай дочь, убей лучше меня."
Глаза мои наполнились слезами,
И дочь с вопросом: Папа, что с тобой?
Оставив волчий хвост, тотчас же подбежала,
Прижал ее к себе одной рукой.
А волк ушел, оставив нас в покое.
И не принес вреда ни дочери, ни мне,
За причиненные ему мной боль и горе,
За смерть его волчицы и детей.
Он отомстил. Но отомстил без крови.
Он показал, что он сильней людей.
Он передал, свое мне чувство боли.
И дал понять, что я убил ДЕТЕЙ.

 

О. Хайям
Сколько зайцев промокло нам не сосчитать…
Не все женщины в мире умеют читать.
И любить не всё женщины тоже умеют.
Не устанем же, братья, любовь почитать!

 

В. Маяковский

Белая в парке лавка.
Белый на ней заяц.
Он пощипал бы травку,
Но слезть не может – мерзавец!
Дождь намочил уши,
Спину, живот и лапы.
Хоть бы одна клуша
Зайцу приют дала бы…
Злобные капиталисты!
Сказать - чтоб уже подытожить:
В Союзе таких садистов
Попросту быть не может!

 

С. Есенин

Капли звонкие роняет
Тучка серая с утра.
На скамейке промокает
Зайка. С ним была игра.
Но забыв свою игрушку,
Убежав куда-то прочь,
Зайку бросила подружка
На скамейке на всю ночь.
Листья с дерева срывает
Дождь весёлым звоном брызг.
На скамейке подыхает
Зайка. Весь промок он вдрызг.
Не услышит плач тальянки.
Не поест капустный лист.
Только к радости Татьянки,
Труп помыт уже и чист.

 

Буйнов. а.

Зайку бросила хозяйка.
Под дождём остался Зайка.
Стал он старый и больной ...
Ни к чему теперь такой.
А когда-то был моложе.
Был всего тебе дороже.
В дом капусту приносил.
И любил, что было сил...
Не бросай, молодая хозяйка,
Своего полысевшего Зайку.
Он тебя очень нежно любил.
Он такой же - хороший, как был...

 

РАЗБУЖУ ТЕБЯ ПОЦЕЛУЕМ В ГРУДЬ!
- Разбуди меня поцелуем в грудь
И войди в меня, но слегка, чуть-чуть.
Этих острых ласк я всю ночь ждала!
Я опять хочу твоего тепла.
- Разбужу тебя поцелуем в грудь.
И губами – вниз, свой продолжу путь!
Изогнись ко мне, открываясь вся –
И в тебя скользну осторожно я…
- Ты входи еще, только гладь меня
Продолжай и все! Позу поменяй.
Глубоко входи! До конца! Еще!
Прямо в сны мои, жаром губ и щек!
- Этот голос твой и твои слова!
Ты ждала меня, ты меня звала!
Я к тебе пришел, я уже пришел!
Я в тебя войду, я хочу еще!
- О, любимый мой! Напряженный мой!
До чего же мне хорошо с тобой.
Как подарок нам эта ночь без сна.
Не могу я спать без тебя одна!
- Не дрожи, не плачь, я с тобою здесь.
И сегодня твой! Без остатка, весь!..
В темноте - сюда - протяни ладонь.
Это я горю. Это - мой огонь!
- Мы вдвоем с тобой!
- Мы с тобой вдвоем!
- И горим сейчас мы одним огнем!

 

В. Высоцкий
А у дельфина сломано два ребра.
Выручишь рощу, если убьёшь бобра.
Восемь цилиндров то ли стучат, то ли поют!
Кто вы такие? Где Робин Гуд!
Но заяц промок до нитки!
Лидкин, Лидкин, Лидкин...
Горло больное - слякоть тому вина.
Это не горе, если ушла жена.
А пневманию он подхватил уже.
Надо быстрее на вираже!
Но заяц промок до нитки!
Лидкин, Лидкин, Лидкин...
Девочку Лиду надо пороть ремнём!
Гарий Каспаров ходит всегда конём.
Папа - сантехник, мама давно не пьёт.
Плохо в Иркутске - там гололёд.
Но заяц промок до нитки!
Лидкин, Лидкин, Лидкин...
Женское сердце нам не дано понять.
Молотым перцем устлана вся кровать.
Все зайцы мира могут лежать на дне.
Только всё это не по мне!
Но заяц промок до нитки!
Лидкин, Лидкин, Лидкин...

 

• 
  поль верлен
  УСТАЛОСТЬ
  О нет, любимая, - будь нежной, нежной, нежной!
  Порыв горячечный смири и успокой.
  Ведь и на ложе ласк любовница порой
  Должна быть как сестра - отрадно-безмятежной.
  
  Стань томной; с ласкою дремотной и небрежной,
  Размерь дыхание, взор сделай мирным твой.
  Объятий бешеных дороже в час такой
  Твой долгий поцелуй, хоть лжет он неизбежно.
  
  Но в сердце золотом, ты шепчешь, у тебя
  Страсть бродит рыжая, в призывный рог трубя;
  Пусть, шлюха, подудит в томлении незрячем.
  
  Твой лоб на мой склони, ладонь в ладонь вложи
  И клятвы расточай (а завтра не сдержи),
  Девчонка шалая, - и до зари проплачем!

 

• 
  Поль Верлен
  ЖЕНЩИНА И КОШКА
  
  Играла с кошкою своей
  Она, и длился вечер целый
  Прелестный в смутностях теней
  Бой белой ручки с лапкой белой.
  
  Шалила, - хитрая! - тая
  Под кружевом перчаток черных
  Ногтей агатовых края,
  Как бритва острых и проворных.
  
  И та хитрила с госпожой,
  Вбирая коготь свой стальной, -
  Но дьявол не терял нимало;
  
  И в будуаре, где, звеня,
  Воздушный смех порхал, сверкало
  Четыре фосфорных огня.

 

Губами…
Едва касаясь кожи…
Скользнув вдоль шеи…
Довести до дрожи…
Все ниже…
Вздохом поцелуев…
Я растворяюсь…
Нет, в тебе тону я…
Мой шепот…
И твое дыханье…
По венам…
Проскользнувшее желанье…
Так нежно…
Лепестками света…
Я жду…
Твоей руки ответа…
Все ближе…
Как ожог по коже…
Быть может…
Хочешь ты продолжить…?

(С) еть

 

Б. Пастернак

Играла Таня во дворе,
Но убежала.
Лежало тело на скамье -
Одно лежало.
Большие уши, белый бок,
Короткий хвостик.
Не побежит уже зверёк
К хозяйке в гости.
Прошла гроза, залив водой
Скамейки парка.
И заяц мокрый - не взяла
Его товарка.
Попытки были, он хотел
Слезть со скамейки.
Но вот остался не у дел
В сырой шубейке.
Теперь от Тани все в семье
Воротят жало.
Лежало тело на скамье -
Одно лежало.

 

М. цветаева
Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь.
О милая! Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь.

И не на то мне пара крыл прекрасных
Дана, чтоб на сердце держать пуды.
Спеленутых, безглазых и безгласных
Я не умножу жалкой слободы.

Нет, выпростаю руки, стан упругий
Единым взмахом из твоих пелен,
Смерть, выбью!— Верст на тысячу в округе
Растоплены снега — и лес спален.

И если все ж — плеча, крыла, колена
Сжав — на погост дала себя увесть,—
То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,
Стихом восстать — иль розаном расцвесть!

 

Жан ришпен

еще я трепетал от ласк ее на ложе,
Пьян ароматами ее волос и кожи,
Лобзаньями ее пронзен и опален,
И рвался у меня из горла хриплый стон,
Сопутствуя своим бессильным клокотаньем
Уже стихающим любовным содроганьям,
Когда она, забыв меня поцеловать,
Внезапно поднялась, покинула кровать,
Подсела к зеркалу, натруженно зевнула
И на ноги чулки привычно натянула,
Как дама, коль на бал с обеда ехать ей,
Надела б, съев десерт, перчатки до локтей.
И я почувствовал, как с этого мгновенья
Мне в сердце начало точить свой яд сомненье.
Я понял: почему она столь холодна,
Что к долгу страсть ее отныне сведена,
Что притупилось в ней былых желаний жало
И что любовница, увы, супругой стала.