Дом у озера. Наслаждаемся жизнью

РЕКЛАМА НА ФОРУМХАУС

 

Попалась?
В каком годе АСП холеру в Болдино пересиживал? И при чём здесь весна?


https://godliteratury.ru/public-post/pisal-li-pushkin-stikhotvorenie-pozvo

 

так в 30-м же.
писала же выше.
А на подписю на твоей картинке не посмотрела.

 

Вам не страшно?
Шляетесь?
В гости на шашлычки (как мои соседи), в магазины, да и вообще по "очень надо, но я же в маске"...
Читайте

Записки доктора из Нью-Йорка
для тех, кого нет в фейсбуке;

17 марта 2020

"Немного новостей с полей сражений. Пациенты поступают, пока что единицы тяжелых и много среднетяжелых и легких пациентов с высоким подозрением. К счастью тесты пошли и койки с изоляцией есть. Боюсь ненадолго и придется делать ковидные отделения. По моим ощущениям больше пациентов в Бронксе и на севере Манхэтана, чем в мидтауне и Бруклине, что в целом логично, учитывая кластер в Нью Рошели. Основная проблема - защита персонала - не хватает масок всех видов, защиты глаз, биокостюмов и это практически повсеместно. Персонал напуган, многие сказываются больными и все больше опасений, что не будет хватать персонала.

Продолжайте карантин. Единственный наш шанс не превратиться в поле боя с соответствующей сортировкой и продолжать помогать пациентам в больницах и не отказывать в лечении - замедлить распространение. Изоляция работает, при строгом карантине достославное число R0 снижается ниже одного в течение нескольких недель. Жертвуйте излишки масок больницам по соседству. Дома маски не помогут в любом случае."

21 марта 2020

"Я планирую писать о жизни изнутри во время эпидемии. Я не представляю, что произойдет, получится ли писать часто или придется носиться кругами. Точно так же, как и все, я знаю очень мало про этот вирус. Информация появляется постоянно, меняется ежедневно. Сейчас происходит что-то, что поменяет жизнь на много лет.

Я не готов давать личные советы. Какие-то общие рекомендации - пожалуйста, если знаю, поделюсь, но я не верю в чат-медицину, не готов принимать решения и что-то советовать таким образом. Ну как-то так."

21 марта 2020

"Ну ладно, день эпидемии н+1, информация по двум больницам среднего размера в разных районах города. Особо ничего не изменилось. Каждый день поступает 2-3 тяжелых пациента. Все с достаточно типичной картинкой кт, одышкой, падением кислорода. Разброс по возрасту у тяжелых пациентов широкий, появились молодые пациенты, пациенты постарше без особых хронических проблем. Течение у них пока стабильное, шока нет, отказа новых органов тоже. Те органы, что не работали до инфекции улучшаться от нее не планируют. Одной молодой пациентке удалось получить легендарный Ремдесивир, будем смотреть. В Бронксе эпидемия постарше, чем в Бруклине, пока все пациенты с нормальным анамнезом живы и стабильны. Кого-то экстубировали, кто-то обошелся без вентилятора. Но похоже, что те, кому понадобилась искусственная вентиляция нуждаются в ней минимум на 8-10 дней. Медикаментозно лечим противомалярийными и азитромицином, благо токсичность этого лечения невысока. Оценивать эффективность сложно, разве что по снижению требований ИВЛ и маркерам воспаления. Но никакого четкого протокола не описано.

Из интересных наблюдений - факт, что температура - редкость в начале болезни. Многие пациенты маялись с малоспецифичными симптомами 3-4 дня прежде, чем начали испытывать недомогание достаточно заметное для обращения в больницу. Почти у всех пациентов с тяжелым течением наблюдается понижение лимфоцитов, повышение ЛДГ и ЦРБ, но они же часто присутствуют и у пациентов с легким течением. Особой корреляции цифр с картинкой на КТ или вентиляторными требованиями я пока не заметил. С тестами опять неразбериха, такое ощущение, что включился закон случайных чисел. У кого-то результаты приходят в течение суток, но многие улетели в неизвестность и не возвращаются 4-5 дней, что печально, так как для выбивания Ремдесивира из Гилеада требуется подтверждение болезни.

Немного по организации тем, кто работает в больницах. Пока количество тяжелых больных увеличивается медленно, имеет смысл задуматься над всем на свете. Потоки пациентов, сортировка по вероятностям наличия болезни, системы изоляции. Накапливать запасы, маски высокого уровня защиты должны быть на вес золота, запираться и выдаваться только тем, кто будет иметь дело с пациентами. Остальной персонал должен ходить в обычных хирургических масках, так как скорее всего с вирусом уже сталкивались. Обязателен протокол для сердечно-легочной реанимации у подтвержденных и подозрительных пациентов. Четко скоординированные команды нужны еще и для экономии ценного защитного оборудования. Непосредственно к койке допускается минимум людей, остальные на снабжении. Нужен протокол для болезни/карантина персонала. Протокол тестирования персонала с симптомами и без. Тех, кто без симптомов и оказывается положительным - замечательно. Карантин и возвращение в строй на пике. У нас все пока к сожалению только обсуждается, а ситуация потихоньку ухудшается. Так как пациенты проводят времени в реанимациях довольно много в какой-то момент койки закончатся.

Как-то все достаточно безрадостно, даже препираться с градусниковыми женщинами на входе в больницу стало неинтересно. Сегодня впервые интубировал в строительной маске поверх остального снаряжения. Пациент оказался не слишком подозрительным на ковид, но хоть присутствующим стало на минутку веселее. Страшнее всего, что остановилась любая нековидная медицинская жизнь. Не очень понятно сколько будет побочных жертв среди пациентов, которые, не заболев этим вирусом или не заболев его тяжелой формой, не смогут получить нужной помощи."

27 марта 2020

"Ныряешь в марево ковидной зоны приемного отделения. До этого заматываешься, как можешь в защитное барахло. Огромные фильтры ревут гоняя воздух. Я полный профан в технике, но, когда что-то так ревет, сомнительно, что оно выполняет свою функцию. Дышу очень неглубоко, но сразу хочется зевать. Пациенту 74, диабет, ожирение, давление, астма. Курильщик. Насыщение 85 на 100 процентах кислорода сдирает маску, вырывается из рук двух резидентов. Когда он срывает маску насыщение кислородом падает до 70.

Прибегает интубационная команда. Они жалуются, что у них почти не осталась защитного оборудования. Отдаем свое. По плану у них есть все, что требуется для безопасного интубирования. Анестезиолог отличный мужик. Часто болтали с ним в кафетерии. Полный жизнерадостный итальянец лет 55. Мне становится неуютно. Видно, что его никто не учил пользоваться защитным барахлом. Резидент замечает порванную перчатку. Анестезиолог матерится, меняет перчатки, снимает маску и очки. Наконец облачается и интубирует. Кажется он протер глаза. Уходя он говорит своим бруклинско-итальянским, достойным Сопрано: «Эмигрировали в великую страну, э». Соглашаюсь и иду мыть хлором свой одноразовый защитный костюм. Хорошо, что возле моего офиса есть небольшой открытый переход между зданиями с чудесным видом на центр Бруклина.

Звоню семье пациента сообщить про ухудшение, разговариваю с дочкой, узнаю, что мама тоже с температурой. Советую тестировать, стараюсь делать вид, что все нормально, но она все понимает. Плачет. Обещает подумать об отказе от сердечно-легочной реанимации у папы.

Следующий пациент полегче, но все равно требует вентиляции. Получаем для него разрешение на токализумаб, приедет утром. Самое страшное, что многие пациенты в полном сознании. Кто-то молится пока мы готовим коктейль забвения для интубации.

В городе становится хуже. На улице слишком хорошо, гуляния. Вечеринки на набережных и пляжах. Кто-то поджог поезд или станцию метро, погиб машинист, есть раненые. После этого интервалы между поездами стали много дольше, народу в вагонах сразу стало масса. В магазине возле нашего дома обнаружили инфекцию у одного из сотрудников. Магазин закрыт. Люди подходят, толпятся у дверей, читают объявления, судачат.

В соседнем магазине хоть что-то хорошее. Пускают только десять покупателей единовременно. У кассы отметки на расстояние два метра. Зато неподалеку работает Макдональдс. Только на вынос, но это и близлежащая пиццерия заполнены народом"
.
(с) Evgeny Pinelis

 

29 марта 2020

"Нас будет двое, один раненый с Ковидом, и в придачу девушка, которая только начала феллоушип, а скажут, что нас было трое.

Их было 32, 27 с ковидом, 23 на вентиляторах, трое беременных, никто не улучшающийся. Обычно наша реанимация на тот же состав лечащих врачей заполнена 16-18ю пациентами. В тяжелый гриппозный сезон их иногда 22-24. Утренняя пересменка затянулась из-за звонка директора. Хорошо хоть без видео, моя мимика была слишком выразительна. Слышимость была ужасной, так как все были в масках разного калибра, директор перебивал, переспрашивал, иногда терял нить, но в целом почти не мешал. Немного поругался, услышав, что в одном из отделений нашли очень пожилого человека без пульса ночью. Попытки вернуть пульс оказались напрасными. Вечером директор приедет помогать, что реально ценно, хотя, видя его в маске набекрень, лезущего на ковидные редуты, мне всегда тревожно.

По дороге в отделение наблюдал ссору флеботомиста и медсестры из-за пластиковых накидок. Их мало, в основном они не у тех, кому реально нужны. Раздобывшие их не спускают с них глаз. Есть люди, которые приспособили под накидки мешки для мусора. Мы теперь ничего не выбрасываем. В пакетики из под накидок кладут телефоны. Тогда не надо постоянно мыть, можно один раз в конце смены.

Одна из беременных пациенток улучшилась для перевода, а две других дышали сами, так что мы даже приободрились. Как выяснилось зря, приободряться с ковидом довольно бессмысленно. Ну просто падать каждый раз больнее. Сигнал тревоги, команда быстрого реагирования в отделение А. Один взгляд - нужно звонить великим интубаторам. Они появляются быстро, но тут же раздается второй сигнал, в отделение тремя этажами выше. Там ситуация такая же, второй команды у нас нет. Интубируем сами, но не успеваем. Остановка сердца, пациентка возвращается на 15 минут и останавливается снова. Это жена пациента, который умер ночью, их дочка в другой больнице, но вроде в относительном порядке. Вспоминаю веселые семейные пикники с толпами народа в чудесном парке, куда выходят окна нашего Блока Интенсивной Терапии. Каждый день прошлой недели с хорошей погодой.

Надо ли говорить, что до вечера мы потеряли еще нескольких пациентов. Утренняя ситуация повторилась еще раз и примерно с таким де результатом. Исходы пока все ожидаемые по соотношению возраста, сопутствующих состояний и прочих факторов. Попытка убедить семьи отказываться от реанимации и пожалеть родных и врачей успехом не увенчались. Ограничиваем время реанимации и количество людей в палате. Наверное это поможет кому-то не заболеть. Но и молодые и более здоровые пациенты мучаются и довольно плохо улучшаются. Койки для новых пациентов, которых море освобождаются почти только в одном направлении. Завтра встреча комитета по этике с дискуссией отказа в праве на сердечно-легочную реанимацию.

Команды снабжения проваливаются, видать тылы разбомбили. Или разворовали. Нет нескольких необходимых лекарств, почти закончился ингаляционный простациклин, который хоть чуточку помогает при гипоксемии. Устанавливаю рационализацию, у пациентов, шансы которых близки к нулю просто не начинаем. Когда следующая поставка неизвестно.

К вечеру удалось разобрать завалы, перевязать раненых. Поступило даже пара пациентов без ковида (пока?). В нашем основном БИТе на 18 коек сейчас лежит один пациент без него. Молодой чувак, который умудрился где-то подцепить грипп. Полечил он его передозировкой множества субстанций. Среди лекарств была большая дозы снотворных и анксиолитиков, так что проспал он четыре дня. Проснулся бедняга в другом мире.

Почему я расписываю так подробно и без прикрас? Ну вот продолжают возникать обсуждения о спасении экономики. Мол люди всегда умирали, а экономикой наслаждаться каждый день хочется. Там, где этого нет, сидите в карантине и бейте палками по примеру индийских полицейских любителей пикников. Я работал семь дней подряд и видел, как стремительно неплохо организованная больница падает в неконтролируемом пике. Мы пока еще даже не в середине полета. Я восхищаюсь всеми, кто продолжает это делать и приходит каждый день. Если верить администрации, мы готовились месяцами. Но я помню как поминали всуе особо плохой гриппозный сезон в 2018м. Многие больничные шишки выступали на всех телеканалах и не раз. На войне делаются прекрасные карьеры. К счастью хотя бы в телевизоре никто не заикнулся про грипп"

(с) Evgeny Pinelis

 

30 марта 2020

"Ладно, пока стою в ожидании поезда, несколько пояснений, правил, ответов на вопросы. Как говорилось в прекрасной Догме, просто прикрыть свою задницу.

У Довлатова было: «Любое унижение начальства - для меня праздник». Я много пишу о том, что у нас ничего не хватает. И это правда, хотя мы реально готовились. Но масштабов этого не представлял никто. Да и сейчас верится с трудом. Многим в медицинском сообществе представлялось, что все это азиатские дела. Некоторые основания не обращать внимания на паникеров у меня тоже были. Я пережил в Нью-Йорке пару ураганов и эпидемии (ха-ха) Эболы и таинственной Зики, которые впечатлительных горожан ввергали в невроз и панику. Ураганы были настоящие и один из них ударил по городу очень чувствительно. Но все равно, размеры паники и невроза в Нью-Йорке чаще не соответствуют реальности угрозы.

Мой ковидоскептицизм продолжался почти до конца февраля. Я смотрел на статистику из Южной Кореи, Китая, теплохода и видел, что да, болячка поопасней гриппа, но поражает много меньше народа. Четкой информации о мерах, принимаемых в Корее и Китае не было, но на теплоходе особой изоляции в начале не ввели, а заболело не так много. Да и контингент там обычно престарелый и больной. Мне не раз попадались пациенты с этих круизов и я был впечатлен количеством там медицинских ресурсов. Смертность в стандартном круизе тоже не нулевая.

Я понимал, что эти пациенты у нас будут, где-то уже были, но не думал, что их будет столько. Подозреваю, что администрации большинства больниц думали примерно также. То есть был план добавочных коек, закупок каких-то лекарств и оборудования, сворачивания плановых операций и прочего. Но масштабы этого представить было невозможно.

В постах я шучу, употребляю военную лексику, говорю о тылах и снабжении, но это - правда. Блок Интенсивной Терапии - это постоянное сражение против распадающегося из-за болезни организма. Это очень дорогие сражения, требующие большого количества ресурсов. В общем факт того, что заканчиваются лекарства, оборудования к сожалению не удивителен. Много лет мы жили с количеством критических пациентов икс, которым требовалось ресурсов игрек. Неожиданно икс полетел вверх по экспоненте и догонять его приходится в реальном времени. Это происходит во всех больницах НЙ в той или иной степени. У нас положение даже лучше, есть вентиляторы и ожидаются новые.

Про лекарство: четко доказанной фармакотерапии нет. Есть надежды на Тосилизумаб, Гидроксихлороквин с азитромицином, Калетру (комбинированный препарат против ВИЧ). Ни одно из этих лекарств не было проверено в клинических исследованиях пациентов с КоВид. Мы даем комбинацию хинина и азитромицина всем пациентам с изменениями в легких. У моих пациентов, тяжелых, требующих искусственной вентиляции или высокой кислородной поддержки, я чудес не заметил. Так как мы даем всем, то нельзя сказать, что было бы без них. Возможно, и я очень на это надеюсь, у пациентов с менее тяжелым течением, эта комбинация предотвращает переход в совсем тяжелое. И это лучшее на что можно сейчас надеяться. Острый Респираторный Дистресс Синдром - тяжелейшее расстройство функции легких, которое лечится тяжело при любом раскладе. Механизм, запустивший этот синдром, зачастую не так важен. Когда пациентов с этим синдромом единицы, мы можем использовать высокотехнологичные виды терапии, что-то пробовать, подходящее по патофизиологическим критериям. Когда таких пациентов десятки речь об этом уже не идет. У всех этих пациентов к легким приделано остальное тело, на которое также влияет вирус и само по себе критическое заболевание. Поэтому рассчитывать на чудесные излечения не приходится. Любой успех - огромный труд множества людей и не только врачей.

Самое страшное, что я мог представить в своей жизни - недостаток аппаратов ИВЛ. Отказывать задыхающимся людям в кислороде не хочет никто. Повторяю, пока они есть, их срочно делают, их собирают с миру по нитке. Разговоры о вентиляции двух, трех и больше пациентов идут не от хорошей жизни. У двух здоровых людей одного возраста, размера и пола примерно одинаковая функция легких. У пациентов с поражением легких это не так. Точно оценить уровень поражения невозможно. Так что мы к этому готовимся, но надеемся, что не доведется.

А теперь о чем-то совершенно другом. Я открыл свой первый пост по просьбе друга, который сказал, что многие хотят читать, но, если закрыто, то неудобно. Писать что бы то ни было мне очень помогает психологически. Сейчас не самое веселое время и что-то нужно не только для защиты от вируса, но и от безумия. Поэтому я пишу. Но пожалуйста воздержитесь от оскорблений друг друга. Я стараюсь читать комментарии и ценю поддержку. Также любые высказывания, что это паника и забейте на карантин и идите в храмы буду банить. Как-то так. Поезд опять совсем не пустой. Увы."
-
31 марта 2020

"После кровавого воскресенья, мы смогли как-то вернуться в новую норму. Коек реанимационных осталось совсем мало, идут разговоры о переоборудовании пространств под ковидные блоки интенсивной терапии, как в Италии. Несколько успехов у молодых пациентов, добыли очередную дозу ремдесивира, ждем доставки сегодня. Теперь его дают только для детей и беременных, так как слишком много запросов. Надежды на него какие-то немыслимые, а мы даже не знаем действительно ли он работает. Результаты исследования в конце апреля. С нашим пиком в начале до середины не слишком помогает. Несколько опытов с Тосилизумабом, смотрим, ждем. Витами Ц вернулся на арену.

Первые успехи, физиотерапия и прогулка пока по комнате у молодой женщины снятой с ИВЛ. После этого день уже не выглядит таким страшным. Некоторые пациенты соглашаются лежать на животе. Это помогает, как минимум задерживает необходимость вентиляции.

Немного про этот вирус. Я не очень впечатлительный, я стажировался в ожоговом отделении, работал в больнице с высоким уровнем травмы. Туда везли огнестрелы, ножевые, автокатастрофы. Ими, конечно, занимались больше хирурги, но мы иногда помогали процедурами, не слишком благосклонно принимаемыми советами, койками наконец при массовых травмах.

Мой друг-Дэвид как-то сказал, что реанимация - это терапия на кокаине. С Ковидом у нас сейчас реанимация на кокаине и стероидах. Тяжелое течение у пациента с ковидом, как река с порогами высокой сложности. Только мы даже без байдарок в плане работающей проверенной терапии. Настройками вентилятора, которые нужны для этих пациентов, дабы удержать кислород на достойном уровне я пользовался считанные разы за почти десять лет работы в реанимациях. Вирус прямо или за счет иммунного ответа может поражать почти все органы. При этом большинство пациентов в полном сознании и их очень сложно заставить спать. Заставить спать не потому, что это удобно врачам или медсестрам, а потому что, если они не спят, терпеть такую вентиляцию страшно неприятно, и пациенты начинают с ним бороться, иногда выдергивают трубки и катетры, которые приходится возвращать на место экстренно и с риском для персонала. Первыми у нас заканчиваются капельницы с седативами, пациенты просыпаются, борются с вентилятором, медсестрам приходится облачаться, находить по сусекам запасы. Фармакологи придумывают схемы, способные хоть как-то продлить действие лекарств. Пользуемся почечной недостаточностью. Раньше это было причиной не давать определенные седативные препараты, так как удлинялся период действия. Теперь это плюс. Выведение пациентов с вентиляции также набивает массу шишек, а каждая ошибка и необходимость возврата - риск для многих.

Теперь о чем-то абсолютно ином. Огромное спасибо за поддержку. Я не успеваю отвечать всем, простите. Но я действительно это ценю. Я получаю предложения помощи от незнакомых людей, они находят возможности послать защитное оборудование в больницу, другие врачи тоже это видят. И это невероятно здорово. Спасибо. И спасибо за ежедневные аплодисменты в семь вечера. Это необычное ощущения, когда слышишь трещотки, аплодисменты лай собак и, выглянув в окно, видишь почти пустые улицы."

(с) Evgeny Pinelis

 

04.04.2020
НЙ

"Доброе утро. Вчерашний день превратился в побоище вне БИТа, хотя в БИТе все было стабильно. К коллеге, который разбирался с потоком тяжелых пациентов вне переполненных БИТов, прилепили журналистов с микрофоном и камерой. Мы потирали руки. Коллега и в обычной жизни говорит часто такое, что мы отводим глаза, а тут стресс и камеры. Мы все сейчас очень много материмся. Раньше я пытался получить информацию до приезда на работу. Теперь я понимаю, что шансов разобраться удаленно нет, у людей внутри и без меня куча дел. Уже две недели, заходя в отделение, я говорю одну фразу: «Насколько сильно нас приложило». Я не говорю приложило. Слово фак, конечно, прекрасно. Я люблю материться и по-русски и по-английски, но для большой аудитории все-таки приложило.

Коллега бегал с камерами на хвосте по заваленному телами госпиталю. Пациенты на вентиляторах теперь везде. Решаем, как распределить койки в реанимациях, кого имеет смысл переводить, а где лучше просто обсудить с семьей вывод с аппарата ИВЛ.

Об этом, кстати, надо бы поговорить подробно. Мы не эйджисты. Мы не дискриминируем по возрасту, но мы дискриминируем по функциональному статусу. Много десятилетий американское здравоохранение руководствовалось принципом автономности пациента. Пациенту должны были быть предложены все доступные средства поддержания жизни, а дело пациентов или их представителей принимать лечение и его риски или нет. Это принцип автономности пациента. Врач здесь выступает помощником, советчиком и гидом. Мы объясняем пользу терапии и риски с ней связанные, но только пациенты и их семьи принимают решение. При этом фактор общей и медицинской их образованности не имеет значения. Многим кажется, что «сделать все» (такая расхожая фраза) лучше, чем не всё. Это совсем не так.

Далеко не любой вид терапии может быть предложен каждому пациенту. Мы не предлагаем трансплантации органов или глобальные операции. Они ее не перенесут. Точно также пациенты в плохом функциональном состоянии не переносят искусственную вентиляцию. Любое критическое заболевание старит человека лет на двадцать. У людей без хронических болезней критическое состояние ускоряет их развитие и многие за две недели в реанимации неожиданно оказываются диабетиками или гипертониками. Любые скомпенсированные до критического заболевания проблемы выходят из под контроля. Чем больше сопутствующий анамнез, тем меньше шансов у пациента вернуться к стартовой точке после критического состояния.

Пока у нас было ресурсов больше, чем нужно мы делали это все, прекрасно понимая напрасность терапии у многих пациентов. Часто, результатом наших усилий становилось выживание пациентов в состоянии хронической зависимости от ИВЛ. Особенно часто это происходят у пациентов с неврологическими катастрофами, деменцией, а также у пациентов, вернувшихся после сердечно-легочной реанимации. Теперь же бюджеты большинства больниц трещат по швам, свободный рынок на рост спроса отвечает ростом цен. Бессмысленное или с большой вероятностью бессмысленное лечение стало роскошью.

Ни в одном протоколе не идет речь о возрасте. Речь идет исключительно о функциональности организма. Есть разные возможности определения этой функциональности. Есть так называемый индекс дряхлости, есть разные методики определения качества жизни, у каждого хронического заболевания есть шкала тяжести с предсказуемой выживаемостью. Именно этим многие больницы руководствуются уже, а многие начнут руководствоваться вскоре, распределяя ресурсы. Это печальная реальность.

А теперь о чем-то о прекрасном. Мы получили вчера прекрасные костюмы, закрывающее все тело. По идее одноразовые, но плотные надежные и с несложным процессом стерилизации. Лучшего времени этому найти было сложно. В реанимацию прислали указания CDC, где говорилось, что использовать для защиты можно все, старую одежду, ночные рубашечки пациентов, что угодно. Вместе с бумагой прислали рулон мешков для мусора, в которых можно было прорезать дырки для рук."
(с) Evgeny Pinelis

 

@НюшаIf, Лен, тебе мало страха сейчас в жизни? Вот честно, не пойму, зачем ты это продолжаешь читать?

 

Я и другое мнение тоже слушаю

 

Ира, страха много, полно размышлений и предсказаний на тему, а вот информации из первых рук, настоящей, очень мало.
И какая бы она не была страшная ее надо знать, что бы не думать что это фигня потому что никто из знакомых ее не видел, и что бы знать что выздоравливающих все же больше, и...

 

... и беречься самим и беречь тех, кого надо беречь... (чувствую, прекрасно и очень понятно сказала )