Лучик света в... жизни - 5

РЕКЛАМА НА ФОРУМХАУС

Потому что у нас разделение труда в готовке. Всё готовлю я, а жарить на костре крылышки приходится ей. Это у нас традиция. Причём многолетняя и неизменная. Каждое 31 декабря выходные (теперь в пятницу вечером) мы обязательно жарим крылышки. Я их мариную заранее дома.

 

Нет-нет, Лара. Подсказка- это приспособление нужно в определённых обстоятельствах. Прям "Что? Где? Когда?"

 

Что бы переворачивать либо поддерживать решётку при перевороте?

 

Нет-нет. Гораздо нужнее в "определённых обстоятельствах". Если скажу каких - догадаетесь. Скажу лишь, что крылышки мы жарим всегда.
В трубу обязательно "это" вставляется.

 

Аааааааааааааааа! Зонтик вставлять!

 

От дождика точно)

 

Молодец, Лизок! Добила, всё-таки. Очень удобно оказалось - легко отвернуть в сторону и достаточно высоко на костром. Да и вытащить эту трубу тоже легко. Она не заваливается, потому что упирается в деревяшку, ну, когда разболтается, то можно кусок трубы пошире туда вбить

Потому "матч состоится в любую погоду" Короче, голь на выдумки хитра.

 

русская смекалка)

 

Мы, тамбовские девчата
Ну нигде не пропадём!
Провались земля и небо,
Мы на кочке проживём!

 

@терехова, Оля, идея с зонтиком!

 

Запатентую. Что интересно, эту трубу принесла соседка, когда мы сараюшку с дровником делали: каркас - сварные трубы и вообще всякие железяки, что можно сварить для надёжности конструкции. А вот, когда увидела такой прямой угол, я покрутила в руке да и заныкала, На вопрос зачем - ответила, что-то в этом есть...необходимое. Пригодится.
А высоту и наклон зонтика я регулирую промежуточными "железяками". В частности на фото - это кусок дуги, те что продаются для укрытия, на которых плёнку или лутрасил кидают. Длина и наклон дуги позволяют маневрировать абсолютно так, как удобно в разных обстоятельствах (тихий дождь, с ветром, с какой стороны и т. д. )

 

Подумала, а искры зонтик не прожгут? Но от углей то уже искры не идут, так что для "крылышки пожарить" самое то!

 

Нет-нет, я рассчитала даже на "вспыхивание" от жира. И продувается и прикрывается
P. S. Так сказать "противопожарная безопасность" у меня ж в крови. На двенадцатилетнюю девчонку родители иногда оставляли зимой дом (просто большой дом с отдельной печкой), корову стельную отдельно, телка молочного в сарайке, где ещё штук пятьдесят кроликов (там отдельно топить печку надо). Да, ещё поросята, ну эти переживут без отопления, лишь дверь прикрыть...Ещё, когда их кормишь - горячей (!) картошкой задача была не угробить! Желудки нежные у свиней, как это ни странно. Если в каше (комбикорме или прочей еде) попадётся мелкая картошинка, "огнЯнная", как говорила мама, не раздавленная мною рукой (в чугунке с печки, надо как ребёнку, пробовать! ) - то не то что заболеет враз...эээ . Очень даже быстро Картошка снаружи может быть достаточно тёплой, а внутри - огонь. Физика рУлит, ага, прям, "от земли", иначе не скажешь. Быстрее изучали, нежели в школе. Кстати, я ж и в школу ходила, училась всё же, меж всех этих "упражнений" вышесказанных, да... аж к 8 утра (через поле, ух (!), а осенью, по пашне, да по чернозёму, в семь утра выходить надо было со сменкой) и выходной был один день - воскресенье. Умудрялась заниматься волейболом два раза в неделю, помимо в обязанности - другие два раза в неделю дежурства по школе - мытьё коридоров и классов. В ноябре - декабре темно, но кто бы нас спрашивал?
P. P. S. Юль, мы с тобой почти ровесники, но детство у нас ооочень разное.Посему вопрос об искрах - это...для меня детство.
Хотя, да по нынешним временам - моё детство...эээ.... Лучше, промолчу, не в тренде

 

Оль, разное конечно, но чтобы уж оооочень я бы не сказала. Я ведь каждое лето жила у бабушки с дедушкой в деревне и на "городскую фифу" ни разу не похожа. Корову конечно доить не умею, но все остальное - легко (и дров наколоть и печку затопить и воду из колодца натаскать)

 

А я бы сказалаЮль, ты уж прости, но мало ты представляешь жизнь круглогодичную в селе

Как же я мечтала об этом! Чтоб, жить "летом и у бабушки..."КрасотаОсобенно, у бабушки (не у матушки, т. е. в обыденной жизни) Как говорят в Одессе - "это две большие разницы".Если ты думаешь, что разница в том, что я корову доить умею, а ты нет (кстати, не всякая корова подпустит чужую хозяйку), то ты добавляешь в копилку своего неведения. Красивая картинка деревенская. Да, летняя, особенноОх, Юля, Юля...

Дрова не колола, врать не буду. Всё же ребёнком, даже подростком, мне это не доверили бы.
Но. Это из прошлых записок...Из давних. Думала, что это кому-то будет интересно и запомнится. Судя по тебе, не очень интересно и не надо, хотя ты вроде и интересовалась. Ну...значит, зря я тут, не донесла, не смогла за столько лет, так я и не писатель. Хотя надеялась, что останется что-то о той жизни в моём изложении. Убедилась в обратном. Спасибо, хоть глаза открыла
Напоследок повторюсь

Один короткий летний день...

Рано, совсем рано. Ночь светла стала…или это утро занялось? Всего лишь около пяти.
Мама, до последнего оттягивая моё пробуждение, спешно объявляет: «Оля! Пора вставать!» К тому времени она уже подоила корову и отправила её в стадо. Щёлканье пастушьего кнута было уже где-то за поворотом к реке.
Протирая глаза, почти «неумойкой», набросив куртку на летнее платьице, я выбегала во двор. Ух! Свежо. Солнце только всходит, роса такая, что хоть в сапоги лезь, пока в огород идёшь.
Собираемся на рынок в Мичуринск. Электричка самая первая «на без пяти шесть».
Пока мама «определяла» молоко, быстро собираю всё, что повезём на продажу.
Залитые с вечера колодезной водой огурцы укладываю в мешки. Процесс водружения их на велосипед мною был отработан до автоматизма – на стоящий мешок буквально одеваю раму велосипеда и, придерживая одной рукой за низ мешка, другой поднимаю сам велосипед. Второй мешок клали на раму сверху в последнюю очередь. Прислонив сию конструкцию к стене, продолжаю собираться. Лук, укроп, петрушка, редиска, или что там ещё выросло к данному времени (молодой чеснок, морковь, свёкла…хренку немного) - всё это мной перевязано в пучки, рассортировано, помыто и подготовлено с вечера – ночью роса водой напоит. Загрузив кошёлки, ставлю на багажник велосипеда, крепко привязав за ручки к седлу. На руль с обеих сторон вешаю дермантиновые сумки, в которых по две трёхлитровые банки с «вечерешним» и «утрешним» молоком, переложенные газетами «Сельская жизнь», чтоб не разбились. И вот наша «процессия» спешит на электричку «Грязи - Мичуринск». Папа ведёт в поводу велосипед, я одной рукой придерживаю сзади, чтобы он не вилял и на кочках амортизировал, а второй контролирую верхний мешок с огурцами, чтобы тот соблюдал равновесие. На станции уже народ с такими же мешками, сумками и кошёлками - каждый рассчитывает попасть в первый вагон и в первую же тамбурную дверь для того, чтобы, как только электричка приедет в Мичуринск, первыми занять самое выгодное место на стихийном ежедневном рынке, т. е. на привокзальной площади прямо на асфальте. Выгодным считалось место расположенное ближе к проходу. Спешащий утром на работу городской люд долго не выбирал – всё было свежее и цена особо не отличалась между собой. Ехали мы с мамой вдвоём, потому что - «только с огурцами», зелень не считалась, а если «только с молоком» - мама одна ездила. В Мичуринске в определённые дни её встречали постоянные покупатели с пустыми банками на обмен, чтобы не переливать молоко на ходу, и мама обратно с электричкой «на полседьмого» возвращалась. А нынче мы везём полный набор, который менялся в зависимости от времени лета. Пойдёт и клубника вёдрами, потом смородина, сливы, помидоры…И неизменные огурцы через день. И вот, по приезду в Мичуринск, едва двери раскрывались, вся эта толпа людей с сумками, кошёлками и мешками наперевес, мчалась на площадь возле станции. Становились рядками, раскладывая свою овощную продукцию прямо на асфальте подстелив кто что….. Далее шла бойкая торговля, все старались успеть к другой электричке на «беспятидевять», так что всё в основном распродавалось к этому времени. Да и покупатели рассеивались в своих заботах и работах. «Продымились», - говорила мама, глядя на редких покупателей. Надо сказать, что на рынок мы всегда везли тщательно перебранный товар – людЯм, как у нас говорилось, всегда лучшее. Цену не задирали, но и от своего не отказывались – было не стыдно. Так что долго мы не застаивались. Обойдя привокзальные магазины, которые тоже открывались довольно рано (некоторые с семи утра), и, купив пару-тройку килограмм рыбы в виде замороженного окуня с выпученными глазами и мелкой рыбёшкой в пасти или какой-нибудь простипомы, мы шли обратно на станцию. У привокзальных ларьков всегда толпился народ. Здесь покупали вкуснейшие мичуринские жареные пирожки с повидлом за 5 коп., сочники за 15 коп., сайки, кексы по 16 коп. ромовые бабы по 18 коп. и, конечно, любимый эклер за 22 коп. Подходила электричка и довольные торговцы грузились обратно, с пустыми вёдрами и кошёлками, молча подсчитывая свои барыши и громко обсуждая минувшие события…

Солнце уже начинало пригревать. Придя с электрички домой, почти упарившись в болоньевой куртке, мы с мамой начинали готовить завтрак.
Если день обещал быть жарким – окрошку на кислом белом квасе с жареной картошкой. «Наводи квас», - говорила мама. По прохладе - жареная яичница, каша, сало… зеленушка всякая в виде огурцов и помидоров… И компот молоко.
Папа к тому времени уже вывел телка на прикол, задал поросятам... За завтраком планировали дела на день. Ведь он ещё только начинался…Обычный летний день…
….
Всё звонче стучат по дну миски ложки…Последней доскрёбываю со сковородки я - и «поджарки» картошки на сале, и уже степлившуюся окрошку. Позавтракали… Впереди – День. Именно так, с большой буквы. Не только весной день год кормит, но и каждый день лета. Всё важно, нет пустого. Пока ещё нет жары – мама распределяет работу: «Оля, отец с утра косил (для коровы на зиму) – иди ворошить, уж подсохло… Да, вот ещё – на той стороне (реки) тоже накосить удалось – съездишь на велосипеде. Да грабли-то крепче к раме вяжи, чтоб отец лишний раз зубья не вставлял…» Спешу-спешу… И впрямь жара надвигается – на небо смотрю… Тишь, да гладь, да Божья благодать. Синева бледнеет и на небе ни облачка. Вёдро нынче.
Привычно подхватив лёгкие, сделанные папой деревянные грабли ворошу скошенное. Нет, ещё не сено – трава подвяленная. По-взрослому рассуждаю: «Кабы не было дождя…». А трава-то хороша – разнотравье. Духмяный аромат заставляет кружить голову… Но не до романтики. Дело делать надо.
Основная работа впереди – на тот берег речки, да в объезд, да по старому деревянному мосту, к лесу – там основной покос в валкАх. Не хватало травы на нашем берегу – считай, у каждого кролики – пух был в цене, держали в каждом дому почти, так и косили траву и перед домом, и за огородом, утром и вечером на прокорм. Нам надо было заготовить сена на зиму – пудов шестьдесят ушастым и корове пудов двести в сухом виде. И пудом для таких мерок было не общепринятое – шестнадцать килограмм, а все сорок. Уж и не знаю, откуда шла у нас такая мера, но даже, играя в лото на Святки, цифра «сорок» на бочонке означало «пуд» - так и говорили…
На велосипеде мчусь к реке, ветерок обдувает, хорошо! Вот и покос. Бросаю велосипед в тенёк ближнего куста. На пару секунд замираю от оглушительной тишины и простора... Нагретая солнцем макушка возвращает в реальность. Ворошу траву, влево-вправо машу граблями. ВалкИ повыше, чтоб быстрее сохло. Пот со лба течёт, глаза застит… Вот и последний рядок уже. С чувством выполненного долга еду-спешу домой, день-то разыгрывается уже.
ПередохнУть дома не получится, иду лук-чернушку полоть, что на севок растёт. Мама сказала, что, как прополешь – пойдёшь с девчонками гулять. Да когда это будет- то вечером лишь…А пока уныло гляжу на огород - где там былинки от лука, а где «сор»?…Вот и дёргаю - полю, сидя на корточках, думая о своём…О речке…Но речка опять отодвинулась, слышу мамин голос: «Оля, бросай лук, потом дополешь, пошли корову доить…"
Мама уже приготовила бидон с прижимной крышкой, в котором плескалось немного воды, чтобы помыть вымя, там же за ручку бидона была привязана чистая тряпочка, чтобы вытереть вымя и руки. Вазелин в неизменной жестяной коробочке лежал в карман фартука. В другой руке мама несла складной низкий стульчик с брезентовым верхом, сделанным папой и несколько кусочков хлебушка в мешочке – в гостинец Малинке. Сзади шла я, чаще всего с обречённым видом.
Я очень не любила ходить летом в стойбище доить корову. В полдень, в самую жару. Но по-другому было никак, потому что Малинка, как и другие коровы не могла спокойно стоять, когда вокруг с жужжанием летают овода и слепни. Их было столько, что я носилась вокруг коровы, как заведённая с метёлками полыни или чернобыльника в руке, учитывая, что хвост у Малинки тоже работал без передышки и ноги были не связаны путами. В прохладные дни мама ходила одна.
Солнце – над макушкой, ветер горячий с горьким запахом полыни и разнотравья, кузнечики стрекочут в крапиве на разные лады, голубые стрекозы вжикают по сторонам – речка рядом, прохладная, с кубышками и моими любимыми пескариками…. Манила всем, чем могла, да вот я-то привязана… Дойдя до пастбища, которым являлся луг, я внимательно смотрела под ноги – нет не потому, о чём вы подумали. После дождя вокруг полно было луговых опят, хоть и невзрачных, но ароматных. Встречалось примерно «на сковородку», да и суп из них душисто-грибной, хоть и виду были не внушительного…В освободившийся из-под хлеба пакет, пока прибежавшая Малинка шумно жевала угощение, я и собирала коричневые пуговки опят.
Разговаривая с коровой, мама живо ставила стульчик, одновременно проводя все положенные процедуры. И вот уже белой струйкой брызжет молоко: вжик, вжик - размеренно работают мамины руки... Я, как могла, отгоняя всех и вся, стараясь удержать Малинку в стоячем состоянии, помогала маме подоить. "Ну слава Богу..." Облегчённо вздыхая после всего этого, мысленно пожелав Малинке наслаждаться теперь жизнью в полной мере, мы шли домой. Пыльная тропинка жарила ноги даже в сандалиях, пот струился между лопаток…. Хотелось конца пути… или в речку…Мама шла впереди, в белом хлопковом платке, завязанном назад, под шею, жмурясь от нестерпимого солнца и неся больше половины бидона с молоком – не жаловались мы на доЁнку-то…Литров восемь за раз. Да и вкус у молока был неизменно вкусный….
Дома, пока мама опять «определяла» молоко – цедила через марлю, ставила банки в холодную воду рядом с колодцем (которую, в смысле, - воду, мне надо было менять несколько раз на дню в такую жару), я собирала обед – разогревала щи с кроликом, чистила зелёный лук редиску, резала помидоры, огурцы…Слегка присолив, поливала маслом «свойским» (душистым). Салатов никто не делал…Как есть - на большой сковородке - так и ставили на стол жареную рыбу.
Ммууу-муууууууууууу. Мууу!... Ох ты, телкА –то напоить надо!.. И ему рано припекло нынче. Быстро навожу пойло, несу, благо перед домом, недалеко. Тот, завидев меня и мотая головой, бежит навстречу. Рискуя быть опрокинутой вместе с пойлом или облитой им же, резко делаю рывок в сторону, ставлю ведро и крепко прижимаю обеими руками к земле. Ошалевший от жары телок жадно за несколько секунд осушает почти полное ведро и старательно вылизывает шершавым языком остатки хлеба со дна…
В прохладных сенцах, остывая от солнца и ветра, обедали, переговаривая прошедшие события, и определяя новые...И заботы и хлопОты… Впереди – ещё долгий, летний день…

В июле, в разгар лета обычно роились пчёлы.
Моей задачей было в отсутствии папы ловить рой. Для этого нужно было встать на его пути и, создавая шум (бить молотком по железяке), остановить его в полёте, тем самым заставив рой вернуться в свой сад и повиснуть на чём-нибудь, чаще всего на яблоне. Потом приходил папа в сетке с дымарём и смахивал их мягкой щёткой в фанерную коробку, матку сажал в маленькую коробочку из металлической сетки, размером со спичечный коробок, а я с чувством выполненного долга и свободы неслась на речку «окунуться».
Другим насекомым противоположного «достоинства» был колорадский жук, который усердно старался съесть нашу самую вкусную в мире картошку. И, чтобы нам без неё совсем не остаться, я периодически собирала «жучиный урожай» в консервную баночку с керосином.

Дойдя до конца последнюю грядку с луком-чернушкой, иду с папой за травой для кроликов. Чтобы к вечеру была готова. Он косит, я в кошёлки складываю, вместе несём. Кроликов 60 штук где-то, к тому же скоро котИться будут…
Потихоньку и солнце устало. Уже не так жарко. От реки с огорода повеяло прохладой. Привела телка с выгона. Эдакий бочонок на четырёх копытах. Скоро уж и стадо пригонят, и я пойду за Малинкой. А пока надо полить редиску, лук и огурцы. Для последних железная бочка на двести вёдер целый день под солнцем грела воду. Насосом поливаю из шланга. Вода тёплая, огурцам нравится. Завтра опять собирать буду к вечеру очередные два мешка. Завтра. А что ещё завтра? Сено. Которое высохло за сегодняшний день. Да, придётся повозиться, лишь бы дождя не было…., хотя он и нужен уже, дождь-то, но не завтра. Пусть послезавтра. Нет, послезавтра смородину обирать надо начинать потихоньку, кустов-то много. И картошку бы прополоть не мешало уже, а то дождь пройдёт – увязнешь…Да, а ведь скоро кроликов ощипывать! Ой, это дело долгое…Да и котиться уже начнут, сейчас крольчат будет куча, следить надо… вон та, что в углу сидит уже гнездо делать начала, хоть бы отказников мало было, а то пока их всех из соски выкормишь…
Неожиданное «Ммммуу! Ммммуууу…» внезапно прервало мои размышления. Ох! Это ж уже Малинка сама из стада пришла – у ворот стоит! Бросаю шланг и бегу во двор, попутно приговаривая нараспев: «Малииииинкаааа, да ты ж моя хороооошая, иду-иду-идууу...» Потихоньку, чтобы не испугать нашу кормилицу, откидываю щеколду и распахиваю ворота. Корова, в упрёке скосив на меня большой лиловый глаз, медленно прошла в сарай, поводя круглыми боками. «Сейчас тебя мама подоит», - вроде оправдываясь, говорю ей вслед. Малинка одобрительно махнув хвостом, скрылась в темноте сарая, только что дверь за собой не закрыла…
Собираю вечерять – сварила картошки, нарезала сала, хрену потёрла свежего, от обеда рыба осталась…Солнце уже село, возле лампочки в ярком свете бьются, обжигаясь, мотыльки…Пришло их время, их «день», а наш подошёл к концу. Ещё один день лета…


P. P. S.
Про зиму надо писать? Когда день короткий и керосиновая лампа, потому что трансформатор сгорел? .
Дел по хозяйству было поменьше – «управить» скотину утром и вечером, протопить печку в доме и в сарае у кроликов, в котором потом поселится телёнок, по необходимости почистить сараи, вывезти снег. Короткие зимние дни быстро переходили в вечер и ночь, когда все собирались в доме и каждый занимался кто чем - в основном рукоделием (о чём писала раньше). В духовке в это время мама на «листе» жарила семечки, особенно я любила тыквенные… Тыквы были большие (я их донести не могла, а только катала) и одним из лакомств (как теперь я думаю - ещё и полезным) была запечённая тыква. Как я и раньше говорила - сложных блюд тогда не готовили, особо некогда было. А если требовалось долго готовить – то ставили с утра (или вечера) в печь и «забывали» о нём…Тыкву поручалось мне очистить от зерён (которые жарили), от волокон, порезать на небольшие куски и разложить на «листе», слегка смазав маслом, кожурой вниз, чтоб не пригорело. Между делом поставить в духовку в печке. Получалась она запеченно-вяленой. Вечером перед телевизором так «с листа» и ели. Ну это так между делом – когда показывали фигурное катание или мамин любимый хоккей – на удивление она была таким болельщиком, что многие молодые сейчас позавидовали бы. «Болела» с комментариями типа: «Куда ж ты, дурак, бьёшь, там канадцы кучкой собрались! Левее, левее давай!» Всех наших хоккеистов знала по именам и фамилиям в лицо. До сих пор помнит Харламова, Мальцева, Крутова…
Но зимний «отдых» был относителен. В одну такую зиму (в феврале) Тоня выходила замуж уже здесь в Реутове, а я ещё с родителями жила. Конечно, родители поехали на свадьбу («на недельку»), а меня оставили на хозяйстве – вот такая участь, другого выхода не было. А было мне тогда всего 12 лет. И вот утром (часов в пять) я вставала, доила корову, задавала ей сено, раздавала кроликам по кормушкам порезанную свёклу (или морковь, если не успевала порезать), а их было штук шестьдесят. Молоко процеживала по банкам, кому-то могла и продать - к этому времени подходили местные (банка трёхлитровая стоила летом 2руб 50 коп, иногда 3 руб, а зимой – 3 руб 50 коп – коровы-то почти не доились), на рынок зимой не возили – разбирали на дому. К этому времени поросята уже «вставали на дыбы», как у нас говорили – «южАт» - есть просили. С вечера запаренный комбикорм в чугунах (готовили на утро и вечер) с мелкой картошкой предстояло перевалить в вёдра и раздать визжащим хрюшкам. Только важно, чтоб он был не горячий, а особенно картошка внутри – иначе нежные свиные желудки могли обжечься (они ж глотают, особо не разжёвывая) и поросёнок запросто мог концы отдать…Мама мне строго наказывала смотреть за этим. Ещё умудриться надо было всё это в корыто им вылить, они ж напором берут, а весовые категории неравные, так что иногда так по морде и стекало. Проглотив что-нибудь на ходу (бегу), мчалась в школу к восьми – дорога тоже неблизкая, да ещё через поле, хорошо, если погода хорошая и тропинку протоптали, а если накануне метель мела…
После школы (где-то полпервого) мчусь обратно, есть хочу, думаю – сначала что-нибудь перекушу, а потом хозяйство буду управлять. Но уже на подходе слышу, как «помыкивает» корова. Ладно, сначала дою. С молоком управилась. Корове надо «пойло» (в воду добавляют хлеб, мелкие яблочки или свёклу, вобщем что-то растительное) навести. Обычно это делают в бачке (ведра на два с половиной) и за две ручки несут. Но мне пришлось вёдрами… Ой, надо пока печки затопить и в сарае и в доме, пусть разгораются. Пошла в сарай к кроликам – а они встрепенулись, на меня смотрят, погрызывая кормушку - пошла зерно им рассыпать по банкам в каждую клетку (а к зерну и воду надо разлить – в другую банку). В это время вода вскипела, чтоб залить комбикорм поросятам – заварила кашу. Побежала печку смотреть. Ой, а время-то уже часов пять вечера – темнеет. Вспомнила, что ещё не ела. Что-то быстро собрала, уроки делать некогда – просмотрела по диагонали (типа географии, истории, биологии), только задачки порешала по физике и геометрии…А пора уже корове сена принести, запарить свиньям на утро, молоко «определить». Завтра утром опять всё сначала…Ложась спать подумала: «Что-то какое-то неправильное у меня детство…»

P. P. P. S. Юль, надо про весну, когда, каждый день зиму кормит..., надо? Или про осень, когда день короток и хмур, но жизнь продолжается со всеми сюрпризами и очень обыденными обстоятельствами, только усугублёнными холодом и прочими "неудобствами".

Юль, это "не у бабушки", это абсолютно другая жизнь. Поверь на слово.