Лучик света в... жизни - 5

РЕКЛАМА НА ФОРУМХАУС

А у меня детские воспоминания это праздник, демонстрация в Можайске. Дедушка после инфаркта не ходил, смотрел около дома. Колонны мимо проходили. Предприятий много было в Можайске.
Вся большая родня бабушки, сестры с мужьями и детьми, дочери с семьями, папина мама, все приезжали и приходили к дедуле с бабулей, у них самая большая комната была в коммуналке, и кухня.
Из Семёновского приезжал дедушкин брат младший с женой. Еда была простая, как Оля говорит, картошка, капуста, солянка с мяяяясом, сыр, колбаса докторская, грибы соленые, огурцы, позднее помидоры баночные. Аааа, шпроты! Баночку на блюдечко ставили. Водка была, да, 1 или 2 поллитры на ораву, Лимонад. И пьяных не было, и веселились. Крестный на гармошке, Бабуля с сёстрами частушки, все пели, голоса хорошие были у всех и песни знали, папа с бабушкой со стороны мамы, цыганочку с выходом. Коронный танец! Кто как умел. Но всегда весело.
После войны бабушка с дедушкой служили в Миргороде, потом в Томске, хозяйство нажитое с 41 до 46 года продали-корову, курей, порося. Поэтому все были свободные. Гуляли ходили по городу, к храму Никольскому собору. Там были карусели, сцена. Днём концерты в праздники. Храм был разрушен в войну, долго стоял с взорванным куполом, заколоченный. Сейчас реставрируют, но долго, видно, будет, дорого.

 

Ленок, я тоже впервые с этим столкнулась около 40 лет, до этого, видно считали меня маленькой, потом ребёнок, потом долго, слава Богу, были все живы. Чтобы не спорить, я поехала в Загорск тогда, в Лавру. Отстояла службу и подошла к батюшке. Сама ещё ничего не знала и не умела толком, учились. Он мне сказал, что помянуть после захоронения кутьей. А все остальное нужно вам, мирским. А душе нужна молитва, в том числе и на кладбище. И не надо ходить туда часто, на Радоницу и перед Покровом. А вот молитву каждый день, Псалтирь. И себе хорошо сделаешь и родным. С тех пор и не слушаю никого.
Он ещё посмеялся. Съедутся кумушки из разных волостей и начинают спорить как правильно надо все делать.

 

Счастлив он будет, Ленусь! И крестили (а после крещения все грехи уходят в забвение) в том возрасте, что и грехи тяжёлые совершать не в силах был...А болезни остатки грехов сотрут. Господь милостив.

Прям не знаю... непричёсанная я с утра.
Кроме шуток, Ленусь, пару слов ещё.

Выше мною сказано о поминовении вообще. А ведь это люди... КТО (кроме родных) поминать будет? Тот, кто видел, знал, любил, сочувствовал. Или просто склонялся перед смертью духом своим. У нас в селе, когда кто-то умирал, народ шёл проститься. Вот так, по умолчанию, даже если видел пару раз. Какое-то в том было понимание (отрезвление) и причастность тому, что происходит: "Колька хромой умер..." "Да ты что...и вроде не болел, ох...надо бы сходить, проститься" Почему "надо " вряд ли кто углублялся. А "проститься" отвечало... Во все времена мы все друг перед другом виноваты, даже если в мыслях. Кто-то кому-то не помог, не зная лично, не проявил любви по завету Евангелия, уж не говоря об обидах личных, а вот он-то и был Колька хромой...А на самом деле тот Колька - Иисус Христос, помните, как Он говорил - "вы не напоили Меня...", имея в виду ближнего...Не помогли...
И, не зная того (не чувствуя, пока жив-здоров), человек, зная свои слабости, спешил попросить прощения у умершего, хотя тот уже не ответит, но Господь видя немощь человеческую опять и опять прощает...

Причесалась уже. Можно.

 

Душевно. Люд!

Олечка, и тебе на добром слове!

 

Молодец, красивая теперь!
Оль, папа тоже в возрасте крестился с Саником моим одновременно. Ему было 58 лет. Когда выходили, матушка ему сказала. "Сынок, ты ж как агнкц Божий, тебе Господь все грехи простил."

 

Ага, глаз не оторвать, главное, чтоб никто не покусился до утра, глаз целее будет и красивше.
Дык, Люд, с утра было за здравие, закончили...как полагается, по-русски...Должна ж соответствовать. Так чтоооо я ко всему готова! Как сказала Надя Поморка, меня пассатижами не взять... Или пассатижи не того калибра...Ну, примерно так...

 

Машунь, у меня твой "эх" эхом отзывается в многоголосье. Ничего и рядом нет, только вот этот вот ценз, столп, оплот, образец и прочее, что в богатом русском языке найдут созвучие. А повторю я, пожалуй, свой рассказ о былом...

Бабушка наша (по маминой линии), Матрёна Ильинична, была интересным человеком – каким-то олицетворением классических русских женщин, переживших и революцию, и войну, и послевоенное нелёгкое время. Родилась она в 1901 году в бедной семье и с детства прислуживала «у барина» - убиралась по дому, стирала, встречала-провожала гостей: «Придут к барину куча народу – я их раздеваю, галошки все почищу и расставлю, а они мне в те галошки копеечку бросали, как будто обронили – проверяли, не возьму ли я себе. А я (не дай Бог не заметить!) несла хозяину - вот копеечка упала! Потому барин меня любил и давал гостинчика всегда». В церковь ходила – «дык была певчей», там и грамоте училась, да и уму-разуму. Образование имела – целых два класса церковно-приходской школы, так что умела читать и расписываться (до самой смерти в 85 лет очков не носила). Так как семья была очень бедной, замуж вышла только в 25 лет, по тем меркам уж очень поздно. Жениха не знала – был из другой деревни. Как она рассказывала, завели их в комнату из разных дверей, посмотрели они друг на друга, даже и разговаривать не пришлось – родители уж «сговорились». Как рассказывала мама, дед (её отец) Василий Иванович был очень добрым, покладистым человеком. Вместе родили семерых детей (один умер грудным от скарлатины), потом началась война и деда сразу забрали. Попал в партизанский отряд и, где-то через полгода, пропал без вести в Брянских лесах. Бабушка осталась главой семьи. Умела организовать работу так, чтобы были заняты все – от мала до велика. Брались за любую работу, хотя дети были маленькие. Жили натуральным хозяйством, обменивали яйца, масло на одежду, выделывали овчины – обрабатывали овечьи шкуры. У бабушкиной сестры, Евдокии, было четверо детей, и, когда она сама умерла от брюшного тифа, а муж погиб на войне, бабушка взяла детей к себе. Четверых…Пока их везла, в поезде цыганки просили продать одну из девочек, Машутку, уж очень красивая была…После такого предложения бабушка глаз не сомкнула, боялась украдут. Вот так десять детей с бабушкой Мотей во главе продолжали сопротивляться всем тяготам, которые выпали тогда на долю нашей страны… И, в общем-то, благодаря силе своего характера, неуклонной вере в Бога и всем тем качествам, которые были присущи женщинам того поколения они все выжили. Когда дед Василий Иванович, пропал без вести, будучи партизаном в Брянских войсках, к бабушке нагрянули «гости» - проверяли на дезертирство, думали раз ТАКАЯ семья не умерла с голоду, значит, он как-то им помогает. Перевернули всё. Бабушка в это время вместе со старшим сыном Ванюшкой лежала в больнице – оба болели брюшным тифом, который много жизней унёс, но видно Бог оставил её для всех детей - и своих, и сирот. Мама, навещая бабушку, ела из одной чашки вместе с ней…Выжили вопреки врачам, обстоятельствам…всему. Так сироты (племянники) и звали её до конца жизни – «няня Матрёна».
Позже, в мирной жизни, когда все выросли, бабушка жила с младшим сыном Василием, так было раньше заведено – родители доживают свой век с младшим сыном (не дочерью). Уважение было безоговорочное. А потому что, как я теперь понимаю в силу своих лет, оно было основано на жизненных устоях…Пройти в своей (единственной!) жизни довоенное лихолетье (раскулачивание), в войну…, что уготовано в такие времена - голод…, страшный голод – когда сама еле жива, а детям хотя бы хлеб из лебеды…, когда топить было нечем, а из леса –только «колючки» (хвойные иголки) разрешались, остальное – коровий навоз, да где ж его столько взять-то…Когда за тайком собранные колоски, оставшиеся после уборки, сажали в тюрьму…Кто посмеет усомниться, что её слово будет неверным?... Взвешено опытом, на страданиях замешанном. Да и слово её было редким, выверенным, без осуждения, хоть и вопреки чаяниям… Всем своим дочерям в ответ на жалобы в замужестве отвечала так: «Девки!... Не жалуйтеся... Коль замуж вышли –вас никто насильно не гнал, значит живите! И обратно вас не возьму, не ропщите. Вы завтра помиритесь, а я клином меж вас буду. Не взыщите…» Зятья её уважали, хоть и «породы» были разной, мягко говоря. Даже тот же Курбач, муж крёстной (о нём я вам рассказывала, повторюсь как-нибудь), который, мягко говоря, любил выпить и был своеобразным человеком, при тёще вёл себя уважительно. Но никто (!) даже за глаза не сказал о ней ни одного худого слова, и называли они её уважительно – «мамаша». Мудрая была.
Дядя Вася, младший бабушкин сын, был широкой души человек, сильный, крепкий, русский богатырь, мог выпить после ночной смены стакан самогонки и закусить сырой плотвичкой, которую Вовка (сын) только что с речки принёс. С чешуёй, и со всеми «подробностями» как есть, обмакнув её в соль, только голову оторвёт. За хозяйством присматривала бабушка Мотя, в основном, конечно, за тремя детьми-школьниками, и была строга со всеми, как и с ней в своё время. Как-то мама послала меня зачем-то к ним, было время обеда. Захожу в дом. Стол накрыт…. Семеро Трое по лавкам сидят с деревянными ложками в руках. Я от приглашения к обеду отказалась (как мама учила), села подождать в уголке… Все ели щи из одной миски, стоявшей посредине стола, и, вот, пока бабушка отошла к печке, кто-то съел кусочек мяса из этих щей (количество кусков было соответственно едокам), так она вмиг это «увидела спинным мозгом», подходит к столу и спрашивает спокойно: «Кто съел?» Вовка: «Я…» Она: «СвиньЯ!» И вмиг деревянной ложкой ему по лбу! А потому что заведено было так: сначала все ели щи, а потом всем поровну делили мясо. Бабушка приучала не выделять себя, а «быть последним», во всех смыслах, помнить о других….
Дядя Вася погиб в возрасте 41 год страшной смертью – зажало между буферами вагонов. По широте своей души помогал сцепщикам уже после своей смены – приподнять надо было чуть-чуть те буфера от выгонов – силушка была (!), а дежурная, не глядя, дала отмашку флажком на сцепление вагонов…
После всего этого бабушка жила у всех наших понемножку…Сноха (т. Валя) оставила дом и уехала с детьми…Бабушка, потеряв к тому времени обоих сыновей (дядя Ваня умер от инфаркта) ходила с маленьким узелком с нехитрыми пожитками и бадиком (палка-посох) между своими дочерями. Жила по неделе или две у каждой (в зиму снег останавливал, осенью – непролазная грязь) она мудро считала, что так она никому не надоест (это сейчас я понимаю), а тогда было странновато – три дочери жили на одной улице, а она с «бадиком» и узелочком шла вдоль улицы, не спеша, а её все звали и ждали… Обижались, когда она мимо кого-то к другой дочери. Всегда невозмутимо отвечала: «И к вам зайду… а пока мне Машутку повидать надо…» Всю жизнь, что на моей памяти, носила тёмную одежду, как вдова, даже летом.
Рассердить её тоже было невозможно. Уж сколько раз, приходя со школы, спрашивала маму ещё во дворе: « Маааам, а бабушка у нас?» И, узнав, что у нас, забегала в дом, бросая портфель и прямо в форме плюхалась на видавший виды пружинный диван с откидными валиками: «Баааааабушк, ну, бааабушк, а расскажи что-нибудь…» «Да что ж рассказать-то?... Я уж всё рассказала…» - говорила она…, невозмутимо и слегка улыбаясь «подпечёнными» за долгую жизнь щеками… «А ты ещё что-нибудь расскажи…» - доставала я, зная, что сейчас польётся её нехитрый рассказ про такую нелёгкую жизнь, и её добрые пальцы на иссохших руках будут ласково перебирать волосы на моей ещё бестолковой голове, доверчиво уткнувшейся в худенькие колени…


Это самая старая наша фотография, может 1958-59 год. Здесь две семьи. В центре бабушка, справа стоит мой папа, сидит мама, мой старший брат Саша и Тоня (до меня ещё очень далеко, Женька тоже не намечался). Слева сидит тётя Нина со своими двумя детьми (пока). За ней - её муж, дядя Коля.
А это мама и бабушка.

 

Спасибо, Олюшка!
Снова слезы в глазах, хотя и ранее читала про твою бабушку.
Да уж, досталось нашим женщинам в те времена... Нам и не снилось и ни в каком кино не передать то лихолетье. Выстояли, не отчаялись (про депрессии и не слыхивали), детей подняли.
Моя бабушка тоже в войну осталась с 7 детьми одна (старшему было 14 лет). Деда забрали в 42-м по
58-м статье в лагеря. Не досидел 3 месяца до 10 лет, реабилитировали, вернулся, и еще 2-х детей родили (бабушке уж за 40 было)

 

Олечка, спасибо! И от мамы моей. До вечера!

 

Оль, вот помню все твои истории семейные, а перечитываешь и что-то новое видишь. Ты правильно делаешь, что повторяешь. Это нужные истории, хорошие. Их, как ценные книги - перечитать не грех.
Маманя моя, как все люди, верящие телевизору, прониклась, поняла суть твоих слов - ты же по-доброму всегда пишешь. Так что всё не зря. Лишь бы не забыла.
Сегодня почти случайно на службу попала, пока внучка на танцах была. Церковь любимая - тихая, маленькая, красивая. Вспомнила там вас всех... Хорошо!

 

Абсолютно согласна с тобой, Ленушок, и даже два раза.

Ну и слава Богу, что моё слово дошло и до мамы, хотя я вообще не законодатель. Но почему-то поверила мне. Спасибо ей, это дорогого стоит ...всё ж телевизор победила.

Вот, кстати! Не про маму, я вчера не всё сказала. Про память. Поскольку мы пока живы, то - по зову сердца ли, по вере ли, по совести... - как угодно можно определить, но мы должны поминать умерших Я как-то и ролик писала со своим рифмоплётством -"Поминайте". Нам надо понимать, что душа не умирает со смертью тела, второе - она страдает до Страшного суда, а, не дай Бог, и потом. Посему наше заступничество (живущих, говорящих, свободных в своей воле) необходимо. Есть утреннее правило - там обязательно в конце молятся об ушедших, поминают. Нет, я не заставляю и не призываю (каждый сам себе определит) - я просто обращаю внимание на то, как важно поминать, если в ежедневную (!) утреннюю молитву это вменено. И "о здравии" и "за упокой". Вот так важно заботиться о своих всегда, пока мы живы. А после - надеяться, что и нас помянут добрым словом.
Ещё про память в этом контексте. Человек слаб. В нашу бытность, чтобы вспомнить о страдающей душе на поминках раздавали поминальное. На похоронах - близким по мужской линии - утирки (полотенца), дальним - носовые платки. Женщинам - головные платки, потому что тогда их все носили. На сорок дней - сорок ложек. Ближним и дальним. Не знаю насколько цифра обязательна, скорее символична, но тем не менее. Суть - дарили-раздавали те вещи, которыми пользовались ежедневно, а, значит, машинально ты (я, он, она) поминаем того, в честь кого ложка или платок изо дня в день. Голова вспомнит обязательно, опыт у меня большой по этой части. Тогда это были деревянные (испокон веков простые, в мою бытность расписные, впрочем, я ими люблю есть окрошку и кислые щи), "железные" - однотипные, никакие, не угадаешь о ком речь. А когда-то и таких не было.
Конечно, времена не те уже. Я для поминания мамы раздавала кружки-бокалы для чая. Думаю, что тоже вполне приемлемо. Суть - что-то простое и повседневное.
А так, если вообще говорить, Ленусь, смотри сколько раз я то и дело упоминаю то маму, то папу, то крёстную и т. д. здесь. А где ещё я увижу столько услышавших и прочитавших? Вот вы со мной и поминаете...Вот такая вот "деревянная ложка"

 

Оль, да, регулярно. И в других городах тоже стараюсь в церкви ходить. Это - да. И дома. Вот с молитвами утренними совсем плохо у меня. Я вечером...


А раздавать на поминках - это знаю. Я так-то про поминки почти всё знаю. Подруга двух детей схоронила. Всё в церкви узнавала подробно, а я-то рядом, с ней... Вот и научилась. Просто мамуле я не авторитет. Ей желательно других послушать. Хорошо, если умных, а то ведь всяко бывает.

 

Это знакомо!

Ну, вот и хорошо.

Ленусь, как можешь

 

Про авторитет. Племянница мужа с 3 медицинским образованиями иди специальности, но на всех училась, врач иммунолог, ревматолог, психотерапевт. Для мамы не авторитет в лечении профильном. Так что уж про нас говорить.