Анекдоты, истории реальные из жизни - 5

РЕКЛАМА НА ФОРУМХАУС

 

... В сайте СТОПКОРОНОВИРУС. РУ дальше шестой буквы уже не интересно.

 

А мне нравится нежно и креативно...

 

И тут Остапа понесло.

 

В тему из старенького...Сидят три мужика на бережку, скучают...Глядь, в песке пузырь...Откопали. Водка...Открыли, нюхнули. Водка, как водка...Первый из горла хлоп-труп...Второй, хлоп-труп...Третий... Задумчиво. "Не... Ну водка же... И написано Водка...И пахнет водкой" ..Пинает собутыльников. " Ну и какого х. вам ещё было надо?"..." Людиии...Спаситеее...Помогитеее"... и из горла хлобысть...

 

ПРО БАБУ ВЕРУ
Баба Вера была атеисткой. Но больше всего на свете она боялась двух вещей: что Бог поторопится прибрать ее к себе и застанет врасплох в каком-нибудь непотребном виде, или что Он слишком затянет с этим делом, и она станет обузой для окружающих.
Поэтому к встрече с Ним баба Вера стала готовиться загодя. Перво-наперво, едва ей стукнуло семьдесят, она заказала себе гроб. Баба Вера была бабкой суровой и обстоятельной, и на молодых домочадцев в этом вопросе не полагалась:
- Сделаете фанерину какую-нибудь… Как я людям буду в глаза смотреть?
Отбирать доски для гроба баба Вера ездила на лесопилку лично, потому что старая гнедая кобыла Фанька слушалась только ее.
Гроб получился отменный. Баба Вера поставила его в сенях и со спокойной душой стала ждать встречи с Богом.
Поначалу это доставляло массу неудобств – и домашним, и самой бабе Вере. Ей приходилось постоянно бдить, чтобы ее последнее пристанище не поцарапали, не поломали, чтобы на него не ставили тяжелых предметов. Особенно ее огорчал сын, который имел обыкновение, обувая сапоги, садиться на крышку гроба. После того, как младший внук с приятелем, соорудив из швабры и старой занавески парус, отправились в бабушкином последнем пристанище на пиратский промысел, бабу Веру едва не хватил удар, и гроб лишь чудом избежал использования по прямому назначению.
Постепенно все привыкли к такому странному предмету в доме. Его задвинули в угол, где он меньше всего мешал бы, а гостям объясняли его присутствие старческими странностями бабушки.
А баба Вера продолжала готовиться к встрече с Ним.
Она перестала ковыряться на своих любимых грядках, считая, что негоже душе являться к Богу из тела, стоящего кверху задом.
Она подарила невестке все свои сокровища. Сокровищ было два – тоненькое золотое колечко с красным камнем и большая брошь с разноцветными стекляшками, которую она ни разу не надевала.
- На тот-то свет я их с собой не возьму, - объяснила баба Вера.
- Ой, мама, да бросьте вы! Еще на этом поносите! – отмахивалась невестка.
Баба Вера сердилась и поджимала губы. Ей не нравилось легкомыслие домочадцев в этом вопросе.
Все сбережения со сберкнижки она сняла, - а там образовалась немаленькая сумма, - и отдала сыну.
- В долг, - сурово сказала баба Вера, - Помру – рассчитаешься. На остальные – дом подними, а то скоро совсем в землю врастет.
Спустя несколько лет, проводя плановый осмотр своего гроба, баба Вера обнаружила, что он почти насквозь проеден жучками-древоточцами.
- Ах ты ж, паскуда! – горевала баба Вера, и неизвестно, к кому это восклицание относилось – собственно к жучку, или к столяру Сергеичу, который не потрудился хоть как-то защитить гробовые доски от вредителей. Но с Сергеича спросить было уже нельзя, так как он умер годом раньше, а к жучку предъявлять претензии было бессмысленно.
Поеденный жучками гроб был отправлен в печку, а баба Вера поехала в райцентр за новым.
- Хороший? Крепкий? Долго прослужит? – спрашивала она, озабоченно хлопая по полированным крышкам выставочных образцов, - Не, лак не надо – потрескается.
- А вы что, жить в нем собираетесь? – недоумевал продавец ритуального агентства.
- Жить – не жить, а перед людьми позориться неохота.
Отличный, крепкий гроб темного дерева продержался в сенях совсем недолго. Его залило дождем через прохудившуюся крышу, и прежде, чем сын бабы Веры успел залатать прореху, доски перекорежило, и крышка стала плохо прилегать. Подпорченные доски пошли на ремонт курятника – бабе Вере жалко было сжигать в печке такое красивое дерево.
В последующие годы баба Вера стала постоянным клиентом ритуального агентства в райцентре. Ее там знали в лицо.
- У вас кто-то умер? – спрашивали участливо, - Или вы опять для себя?
Новым сотрудникам ветераны ритуального дела объясняли, что это всего лишь милая, совсем немного чокнутая старушка, которая коллекционирует гробы.
Баба Вера насмерть разругалась с соседями напротив. Они заняли для своего деда то место на кладбище, которое она присмотрела для себя. Помирились, впрочем, быстро.
- Ай, не откапывать же его теперь, - согласилась баба Вера и предупредила своих, что если они похоронят ее на той половине, где высокие клены, она их с того света проклянет.
- Там же тень, - объясняла она, - цветы на могиле расти не будут. И корни у них – во какие!
С последним гробом бабе Вере повезло. Он простоял в сенях пять лет целым и невредимым. Когда его хозяйке стукнуло девяносто, она сказала домочадцам за ужином:
- Мне пора.
После этого баба Вера пошла в сени, выкинула из гроба сложенные там рыболовные сети и вытащила его из угла.
Потом вернулась в комнату, повязала голову белым платком, улеглась на кровать и сообщила родным:
- Все, завтра я не встану. За мной придут.
- Ну-ну, - сказал сын.
- Ой, мама, - беспечно махнула рукой невестка.
И баба Вера осталась наедине со своими мыслями. Мысли почему-то были вовсе не подобающие случаю. Соседка Люська так и не вернула пятьдесят рублей, одолженные два месяца назад «до завтра». А невестку она забыла об этом предупредить.
Баба Вера успела передумать и про Люську, и про то, что баньку давно не мешало бы подправить, и про то, что без нее сын наверняка покрасит забор той красно-коричневой краской, которая ей так не нравилась, и про многое другое. А за ней все не приходили. Среди ночи она проголодалась. Поворочалась с боку на бок и решила:
- Не помирать же на пустой желудок, - прошлепала к холодильнику, нашла в нем оставшиеся от ужина котлеты и съела две штуки. Там же стояла и бутылка водки, припасенная на поминки. «Они-то себе еще купят, - подумала баба Вера, - А мне небось Там не нальют». Она открыла бутылку, нашарила на полке стопку, налила себе пятьдесят грамм и выпила. «Теперь-то уж усну, наверное»…
Проснулась баба Вера в раю. Светило солнце, приглушенное белыми шторками. За шторками качались силуэты мальв. Где-то беззаботно кудахтали райские птицы. Прямо перед бабой Верой находились райские врата, на них висели ситцевые занавески в синюю клетку. За вратами слышались шаги ангелов. Бабе Вере показалось, что ангелы обуты в кирзовые сапоги. Она задумалась было над этим фактом, но тут раздался страшный грохот, потянуло скипидаром и хриплый ангельский голос смачно выругался. В ту же секунду в комнату ввалился ангел, сильно напоминающий небритой рожей бабВериного сына, но только почему-то зеленый. Баба Вера немного удивилась – в ее представлении зелеными бывали только черти.
- Слышь, мать, - загремел зеленый ангел, - Ты уж или помирай давай, или дрова свои убери с дороги. Чуть шею себе не свернул.
Тут только баба Вера поняла, где она видела раньше и эти белые шторки с силуэтами мальв, и эту небритую физиономию. Но огорчиться, что за ней так и не пришли, она не успела, потому что сильно озаботилась судьбой «дров», о которых упомянул сын.
Гроб стоял там, где она его оставила, но был весь залит зеленой краской.
- Вот, - сказал сын, - ты его сюда выставила, я и споткнулся…
- Вам какой? Как в прошлый раз, или что-нибудь новенькое? – спросили в ритуальном агентстве.
В ожидании, когда за ней придут, баба Вера пролежала на кровати неделю. Она смотрела в потолок, молчала и старалась думать о благолепном. На восьмой день от долгого лежания у нее с непривычки заболели бока. Баба Вера неторопливо встала, натянула костюм, загодя заготовленный на похороны, и выбралась во двор. Там она уселась на лавочке, сложила руки на животе и снова попыталась настроиться на благостную волну. Помешали соседские куры, забравшиеся в палисадник. Пока баба Вера швыряла в них палкой, пока гнала, громко топая ногами, пока объяснялась с их хозяйкой, благостный настрой как-то сам собой прошел.
- Ладно, может быть, завтра получится, - подумала баба Вера.
В ожидании покоя и благодати она просидела на лавочке во дворе еще несколько дней. Потом подумала:
- А чего ж я просто так сижу-то? Пойти, что ль, огород поглядеть. Небось все сорняками заросло… Когда им за этим следить!
Конечно, Бог все-таки прибрал к себе бабу Веру, - очень умело и деликатно, - но потом. Совсем потом, после того, как у нее в сенях один за другим сгнили еще два гроба...
Из инета

 

Инспектор останавливает машину. Из машины выходит подвыпившая девушка.
- Так, езда в нетрезвом состоянии...
Девушка:
- Сам ты езда. .

 

Спойлер: Змей

В детстве, не совсем далеком, но уже покрывающимся туманом склероза, в каком то журнале, может «Юный техник», а может еще в каком издании для творческого рукоблудия, мой пытливый взгляд высмотрел схему сборки воздушного змея.

Тогда, в благословенных восьмидесятых, змеи не лежали в магазинах на прилавках и на обочине дорог ими тоже не торговали, и поиметь такое чудо было возможно только через терпение, перемазанную клеем одежду и прямые руки.

Руки у меня были прямые, а вот терпения явно не хватало, но тем не менее в один прекрасный день я настрогав длинных щепок с угла деревянного сарая (за что потом получил громоздких люлей) и вероломно умыкнув у матушки кусок кальки (за что тоже потом получил этих самых) уединился за столом и принялся ваять.

Ваятель из меня, надо прямо сказать, был как из Айвазовского сантехник, но худо-бедно, через пару часов из под моих рук вышел ШЕДЕВР.

Шедевр был страшен внешне но сделан добротно, и весил как мадам Крачковская. Понятное дело, в аэродинамической трубе я его не продувал, поэтому летные качества были мне не известны, но затраченные силы и сам его вид внушали уважение не только у меня, но и у бати, железного и жесткого человека, который увидев ЭТО вздрогнул головой, осторожно потрогал пальчиком и поинтересовался, кого я собираюсь убить.

Вот с этим славным, и как оказалось в последствии, пророческим напутствием, я подхватив конструкцию под мышку побежал на поляну, где был простор для моего авиа эксперимента.

Поляна была большая и заросшая высокой, зеленой травой. Предвкушая лавры Жана Батист Мари Шарль Мёнье, я размотал пятиметровую веревку и задумался чем мог. Я, конечно, не читал учение о восходящих потоках и разнице давления в подкрыльном и надкрыльном пространстве, но смутно догадывался, что змей сам по себе не полетит.

Змей, с нарисованным на ней лицом алкоголика-олигофрена, сумрачно лежал в высокой траве и как бы подтверждал мою теорию.

И тут я вспомнил кино, в котором счастливый, до идиотства мальчик бежал по полю, а за ним высоко в небе гордо парил точно такой же змей. Ну, почти такой же.

Сложив в своем, тогда еще не богатом опытом, но не идеями, уме, всю информацию я пришел к однозначному выводу – надо бежать! И чем быстрее я побегу, тем выше и красивее полетит змей. Змей считал так же.

Отойдя на край поляны и покрепче ухватив конец веревки я судорожно шаркнув ножкой кинулся бежать к горизонту. Пробежав метров десять я оглянулся. Подлая змеюка, скалясь кривой ухмылкой, подпрыгивая на кочках и раздвигая траву своим гротескным лицом, волочилась за мной без всякого намерения взлетать.

Я насторожился. Что-то тут было не то. Перебрав в уме различные факторы влияющие на эксперимент, пришло понимание, что с увеличением скорости бега, есть шанс лицезреть змея в небе, а не в траве, которая достигала мне пупка и весьма мешала развивать скорость.

Вернувшись к месту старта и избрав новое направление я рванул так, что ветер засвистел в йацах. Я несся как влюбленный истребитель на бреющем, раздвигая траву животом и периодически оборачиваясь назад, что бы не упустить момент торжества человека над неизведанным. Вот только-только тяжелая змеюка должна была взлететь, как торжество оборвал чей то предсмертный крик. Так громко, жалобно и душевно мог кричать только ёжик которому на больную лапку наступил невнимательный слон.

Не прекращая бежать я гутапперчиво вывернул шею и оглянулся. И засучил ногами раза в три быстрее. Я, честно говоря думал, что до этого бежал на пределе сил, но оказывается где то глубоко внутри имелись скрытые резервы. И причем не маленькие. Высвобождению этих самых резервов способствовало увиденное.

… Выбрав себе уютное местечко посередине поляны и примяв маленький пяточек травы, две супружеские пары решили устроить себе литтл-пикник в этот прекрасный, субботний денек. Постелили скатерку и выставили на нее всякое русское угощение в виде водочки, закусочки и запивочки. И сев на попы рядком, как курочки на жердочке, почти скрывшись в траве, только приготовились вкушать эти маленькие, человеческие радости, как внезапно раздвинулась высокая растительность и откуда ни возьмись, неожиданно, как мандавошка из флейты выскочило что то весьма абстрактного вида, стремительно перевернув пищу и насрав в душу, опять скрылась в траве.

Кто из них вскричал матершинными терминами я так не понял, да и не интересно было мне. Важно было то, что на траектории моего следования, по прикидкам никого не должно было быть. Но поскольку я бежал не совсем прямо, а даже конкретно криво, то сам то я не влетел в эту душевную компанию, а вот змеюка как раз злобным Мамаем пронеслась по столу собрав своим тучным телом всю нехитрую снедь.

Осторожно за веревку я подтянул к себе пострадавшую рептилию, отчистил ее от кетчупа и вытащив колечко малосольного огурца из за планки поковылял обратно на исходную, по широкой дуге обходя потревоженное сообщество. Огурец я съел.

Вернувшись на позицию и прикинув место, где так внезапно прервался праздник, я определил себе новый путь, который не в коей мере не должен был пересечься с субботней негой недавних граждан.

… Решив, что ну его нафиг находится на тропе миграции безумного подростка, граждане аккуратно собрав свою скатерку перебазировались в другое место, метрах в пятнадцати от предыдущего. Сноровисто умяв травку он расселись чинным рядком вдоль накрытого стола и подняли первый тост.

… Высокая трава раздвинулась, и давешнее, диковинное животное из бумаги и древа, прервала спич тостующего на полуслове и, сметя остатки кетчупа со стола, скрылось в зарослях.

Услышав знакомые и красиво связанные фразы, которые подобно стрелам впивались мне в попу (кстати, про нее тоже там было), я припустил с такой скоростью, что моментально влетел в куст репейника и завалился на бок.

Странно, размышлял мой мозг, в то время, как руки методично сдирали головки репейника с того места, которой в различных вариациях упоминал недавний тамада. Странно, вроде бы по моим расчетам на этом участке поляны никаких людей не предполагалось, так откуда же?

Традиционно скушав еще один огурец и опять очистив от кетчупа многострадального змея, я окольными путями опять поперся на исходную позицию. Змей уже не напоминал того радостного придурка со смеющейся рожицей. После штурма стола и контакта с кетчупом, он скорее походил на грустного манька-убийцу только, что вернувшегося с очередного злодеяния.

... Все закончилось совершенно неожиданно и совсем не так, как я планировал. В очередной раз набрав скорость я вылетел как раз к застолью, которое в очередной раз совершило перебазировку. Хорошо успел затормозить. Такого подарка наверное они явно не ожидали. Если опустить все матершинные буквы, то они сказали только «О! А вот и…»

Но не зря я целый час бегал по поляне, догнать меня было не реально даже стрижам. Но вот змей, по прежнему не желающий летать и бежавший сзади подвел меня. Хотя как сказать…

Самый жаждущий справедливой мести товарищ, подбадриваемый одобрительными выкриками коллег, кинулся за мной желая, наверное придать моим ушам форму далекую от того, что заложила природа.

Но я был ветер! Я был смерч! Я был неистовый ураган! И все это умножилось на два, когда нетерпеливый гражданин, в пылу азарта погони наступил на моего любимого, нихрена, как оказалось, не воздушного, а очень даже земного змея, который по прежнему семенил за мной в траве.

Протяжное, горловое «Йоооопт!», звук упавшей с Эвереста говядины и рывок веревки в руке, намекнул мне, что товарищ весьма опрометчиво бежал не глядя себе под ноги. А надо, товарищи, всегда смотреть куда идешь. А тем более, бежишь.

Оглянувшись, я только заметил, как высоко-высоко, над зеленою травой, по совершенно правильной параболической траектории, взметнулись две ноги в белых кроссовках и очертив в воздухе правильный полукруг шнурками, скрылись в травке. Из травки раздалось такое, что легкий шелест прошел по поляне, а снующие глубоко в лесу волки, стыдливо покраснели.

… На завтра, посетив ристалище, я нашел своего деревянно-бумажного, верного, но непутевого друга. В пылу нечеловеческой ярости он был изломан, как судьба Жанны Д’Арк. Жестокая рука мщения прошлась по нему не оставив целой ни одной деревяшки. Торжественно похоронив свое детище, посредством бросания его в пруд и смотав остатки веревки (пригодится еще), я уныло поплелся домой.

... Уже на подходе к дому я радостно вспомнил, что в каком-то журнале видел инструкцию по сборке настоящего, как у индейцев лука. Точь в точь такого, как в книгах моего любимого писателя Ф. Купера.

Автор: Сергей Кобах

 

В кабинет врача врывается человек с перекошенным лицом:
- Доктор, помогите, я вам денег дам, только помогите сначала!
- Давайте, давайте сначала деньги, а то поможешь людям - ни людей, ни денег, ни благодарности! Лежат в гробу и делают вид, что не узнали!

Индеец приходит к вождю:
- Жениться хочу!
- Да куда тебе, ты же не знаешь даже, что нужно с женой делать! Вот тебе бревно с дуплом, иди потренируйся.
После свадьбы заходит индеец с женой в шалаш, она разделась, легла. И тут он ее начинает бить по ж*пе со страшной силой. Та как заорет:
- Что ты делаешь!
- Лежи, Лежи! Я уже научился - сначала пчел надо выгнать!

Гуляет грузин по зоопарку. Вдруг видит, в клетке шимпанзе, стоит и смотрит на него. Тот остановился, заинтересовался и тоже смотрит на шимпанзе. Потом делает пару шагов к клетке. Шимпанзе в точности повторяет его маневр! Грузин легонечко машет рукой, шимпанзе делает то-же самое! Тогда грузин подходит вплотную к клетке, оглядывается по сторонам и тихонько спрашивает: "Вахтанг, ты?"

 

Летчик истребитель увольняется на пенсию.
Жена канючит:
- Ты двадцать лет обещал прокатить на истребителе... Ты обещал...!
Мужика достало, он приходит к командиру эскадрильи и грит:
- Командир, такая вот фигня... Достала совсем... Прокати ее...
Комэск отвечает, мол боевая подруга, детей нарожала, котлеты там, все
дела, вот мол, тебе керосина на два часа и коридор. Катай!
Грузятся в самолет, и два часа летчик вытворяет ВЕСЬ высший пилотаж,
заходя на посадку просит подогнать к полосе "скорую".
Выгружают жену из кабины, та вся заблеванная, ну в общем как куль с
дерьмом...
Летчик-муж склоняется над ней и нежно так произносит:
- Ну что, потрахаемся или в театр сходим?