Пупцио Палаццио и наша латифундия!)

РЕКЛАМА НА ФОРУМХАУС

Далее. Другие храмы уже не такие большие и известные!)

ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО НИКОЛАЯ В ПРЧАНИ

Католическая церковь Святого Николая. Она также построена на набережной Прчани и находится всего в сотне метров от церкви Рождества Блаженной Девы Марии. На этом фото как раз видно, насколько близко друг к дружке стоят храмы.
Церковь Св. Николая имеет менее внушительные, но тоже достаточные по местным меркам размеры. Оформление у нее попроще, в целом экстерьер достаточно классический для Боки Которской. Это простой храм прямоугольный формы с двускатной черепичной крышей. Здание построено из светлого камня. Оно без апсиды, со звонницей-"прялкой" на три колокола, увенчанной латинским крестом. Над дверьми размещено ажурное окно-роза.
Центральный фасад также украшен двумя скульптурами. Та, что слева, изображает святого Николая, в честь которого и был освящен храм в 1767 году.
Данная церковь появилась в период расцвета Прчаня, она строилась с 1728 по 1735 год на месте старого храма, примерно 1300-хх годов. Первоначально планировалась просто обновить первую церковь Св. Николая, однако затем было принято решение снести ее и возвести на этом месте новое более просторное здание. Для оформления был выбран популярный в регионе стиль барокко.
В 1739-м здесь был основан францисканский монастырь, тоже освященный в честь святого Николая. Так храм стал частью монастырского комплекса.
Главное ее богатство - сохранившиеся с XVIII века венецианские деревянные алтари, в то время как во всех остальных церквях в ΧΙΧ веке алтари были заменены на мраморные.
На протяжении более чем века монастырь являлся сосредоточием культуры и образования для Прчаня. При нем работали морская школа и аптека, а во времена Австро-Венгрии тут была основная школа. В 1861 году здесь же открыли Славянский читальный зал.
Францисканцы оставили монастырь в 1908 году.
Церковь серьезно пострадала во время землетрясения 1979 года. Долгие годы не было средств на восстановление, реставрация началась только в 2005 году и была завершена шесть лет спустя, в 2011-м.
В настоящее время храм является действующим. Находится в списке памятников культуры општины Котор.

 

Рада за вас, райское место!

 

Спасибо!
Теперь мечтаем и работаем над тем, чтоб туда переехать жить

 

Пусть все сложится, мечты должны сбываться!

 

Ваше Поти не менее райкое место

 

Продолжу про церкви Прчани, еще менее крупные и известные...)

ЦЕРКОВЬ СВ. ПЕТРА ЦЕТИНСКОГО - (православная)

За церковью Святого Николая, буквально в трех минутах пешей ходьбы, на небольшом возвышении стоит еще одна церковь - Святого Петра Цетиньского. Она сильно выделяется среди прочих прчаньских храмов.
Во-первых, датой постройки - в отличие от всех прочих религиозных сооружений населенного пункта, эта церковь появилась в Прчане недавно, ей еще и полувека нет. Зачем было строить новое здание, если в поселке и так уже есть несколько разных храмов, в том числе и огромный храм Богородицы, закрытый из-за недостатка прихожан? Дело в том, что все старые церкви Прчаня католические. Православным христианам нужно было свое место для богослужений, поэтому и начали возведение церкви Св. Петра Цетиньского. И в этом ее вторая необычность - это единственный православный храм, причем не только в Прчане, а вообще в этой части залива.
Ну и наконец, церковь отличается своим очень необычным внешним видом - здание круглое с полукруглой же апсидой.
Строительство было начато в 1972 году. В качестве образца выбрали Негошеву капеллу на Ловчене. В прошлом столетии ее несколько раз разрушали и снова отстраивали, пока в 1972 году не снесли окончательно и не сделали на ее месте мавзолей в 1974-м. Митрополия и многие миряне были против такого решения. Возведение храма в Прчане стало своеобразным протестом.
Однако архитектор, проектируя прчаньскую церковь, вдохновился лишь общей формой, он не пытался сделать точную реплику. К зданию добавили много деталей, которых не было у капеллы. Так что в общем и целом получившееся сооружение достаточно сильно отличается от разрушенного строения с Ловчена.
Первый камень в фундамент прчаньского храма заложил тогдашний черногорско-приморский митрополит Данило Дайкович, один из самых ярых противников строительства мавзолея. Это произошло 3 декабря 1972 года, а уже весной 1975-го в церкви прошла первая служба. Торжественное освящение храма состоялось в 1982 году. Как и Негошева капелла, он был посвящен Петру Цетиньскому, канонизированному Сербской православной церковью.
Сейчас богослужения проводятся еженедельно, каждую субботу в 10:00. В остальное время церковь закрыта для посещений.
Звонница расположена не на здании храма, а построена отдельно. Это уже достаточно классическая "прялка". На ней висит четыре колокола. Кстати, первый православный колокол зазвонил в Прчане 18 июля 1976 года.
Несколько лет назад на верх звонницы был поставлен золотой крест. Это подарок супружеской пары из России, их дом находится неподалеку от церкви.

 

Поти вообще то "он", в грузинском языке только мужской род, по мне так обычная деревня, радует климат и природа, сегодня +15 и так до конца декабря

 

Прервусь о храмах, напишу (скопирую для блюстителей авторства) про знаменитого в Черногории уроженца Прчани - Иво Визина.

ИВО ВИЗИН.

Родился Иво в Прчани (Prčanj, Parzano, Parsano) в 1806 году. После окончания морской школы при монастыре Св. Николая в родной Прчани он начал флотскую карьеру на военных кораблях с самых низших чинов. Затем закончил военно-морское училище. Капитанский экзамен сдал в Триесте на отлично. После получения капитанского патента Визин решил во что бы то ни стало стать владельцем собственного судна, чтобы продолжить морские традиции своих предков и многих семей из Боки, славной своими морскими династиями. Через нескольких лет напряженной работы ему удалось накопить достаточно денег, и он заказал корабль известному судостроителю из Риеки Андрие Занону.
Парусник 30 метров в длину и водоизмещением 311 тонн, имел парусное вооружение бриг. Корабль был вооружен двумя пушками для защиты от пиратов.
é Splendido! (Она великолепна!) - Воскликнул капитан Визин, когда увидел готовое судно через девять месяцев после начала строительства.
"Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт" – напевал мультяшный капитан Врунгель.
Капитан Визин видимо придерживался сходного мнения, и ничего больше выдумывать не стал. Что может быть лучше «Сплендидо»!
Весь экипаж вместе с капитаном составил 11 человек – все моряки из Боки. В качестве помощника Визин взял 18-летнего Фредерика Белавиту. И не ошибся. Белавита оказался знающим штурманом и верным помощником.

После приобретения «Сплендидо» Иво Визин совершил несколько рейсов между портами Черного моря и Северной Европы. Однако низкие ставки фрахта и малая выручка повлияли на его решение осуществить большое плавание в Америку, где в то время, в Калифорнии было найдено золото.
Кроме того, что капитан Визин был хорошим капитаном, он, судя по всему, был еще и очень тщеславным человеком. На прощание в Антверпене Иво сказал своему двоюродному брату, в последствие известному судовладелецу Спиро Визину "Или я стану более богатым и знаменитым, чем вы, или погибну".
Если вам скучно будет читать подробности о кругосветке брига «Сплендидо», то коротко перечислю лишь самое-самое.
Во время путешествия «Сплендидо» прошел около 101 297 морских миль (длина земного Экватора составляет 21 600 морскую милю). Хотя на самом деле реальный путь был много длиннее, т. к. кораблю пришлось преодолевать зоны встречных ветров и течений.
Курс «Сплендидо» часто пролегал в весьма бурных районах: 30 160 морских миль было пройдено через районы тайфунов и циклонов, то есть примерно 30% от общего пройденного расстояния.
1440 дней проведенных командой славного брига в море во время кругосветного путешествия (от Антверпена до Триеста), число дней стоянок в портах 1317. Итого, общая продолжительность плавания составила 2757 дней, или 7 лет 6 месяцев и 19 дней
Средняя скорость выше 4 узлов, была показана бригом только в девяти переходах, то есть только в трети из всех, в остальных скорость «Сплендидо» составляла примерно 2 узла. Из этого можно сделать вывод, что путешественникам в основным пришлось преодолевать зоны с противными ветрами.
Из 30 переходов 13 было с грузом, один - с 12-ю пассажирами, а оставшиеся 16 в балласте.
«Сплендидо» был первым судном под австрийским флагом в Мельбурне (31 декабря 1853), Гонолулу (30 марта 1853), Сиднее (2 декабря 1854), в Сурабая, Самаранге и Бангкоке (1858).

Сведения обо всех этих и многих других подробностях сохранились благодаря помощнику капитана Фредерику Белавите, который в судовом журнале оставил подробное описание всего, что случилось с Визином и его командой за время долгого кругосветного плавания. Это не были обычные сухие навигационные и метеорологические записи, Белавита заносил в журнал информацию обо всех местах, которые посещал корабль, делал замечания об их значении в морской торговле, фиксировал изменения климата и оставил множество рисунков портов, гаваней, побережья и островов.
После завершения плавания этот судовой журнал был направлен в Министерство коммерции в Вене, в качестве подтверждения заслуг при вручении капитану Визину «Флага Чести». В военно-морское министерство в Триесте журнал не вернулся.
Итак, подробнее:
11 февраля 1852 года "Сплендидо" вышел из Антверпена в порт Вальпараисо с грузом текстильных товаров на борту. С западными ветрами парусник удачно пересек, известный своими бурями, Бискайский залив, а затем вошел в субтропическую зону слабых ветров. Были случаи, корабли оставались без ветра, предоставленные только океанскому течению по несколько недель. Среди моряков эти широты получили название «конских».

Но вот закончилось знойное экваториальное безветрие и «Сплендидо», спускаясь всё южнее, вошел в область бурных штормовых ветров. «Ревущие сороковые» были всё ближе.
Во время плавания к мысу Горн, с его ураганными ветрами, сильными течениями, гигантскими волнами, высотой до 13 м, снежные метелями и туманами на паруснике были приняты все меры предосторожности, чтобы избежать повреждения судна и груза. Однако сильный шторм повредил грот-мачту брига, команда страдала от истощения и непрекращающейся тяжелейшей работы. Поэтому Визин принимает решение зайти в ближайший порт Монтевидео.
Закончив ремонт корабля капитан Визин еще три месяца ждал в Монтевидео улучшения погоды, а затем продолжил свой путь к мысу Горн. Уже после нескольких дней тяжелой и напряженной работы, «Сплендидо» удалось выйти в Тихий океан, и он прибыл в Вальпараисо через 60 дней с момента выхода из Монтевидео.
19 января в 1853 года «Сплендидо» вошел в бухту Сан-Франциско на 57-й день после выхода из Вальпараисо, показав среднюю скорость на переходе 4,2 узла. Все находившиеся на борту надеялись, что они наконец достигли «землей обетованной». На следующий день после прибытия, рано утром боцман сообщил капитану, что вся его команда покинула судно. Визину оставили записку, в которой говорилось, «… нам уже было достаточно этой собачьей жизни у мыса Горн. Да здравствует золото Калифорнии!».

Визин со своим штурманом Фридрихом Беллавитой, набрали новый экипаж из трех австрийцев и 6-ти прочих европейцев.
После разгрузки капитан попытался найти новый груз. К его удивлению, несмотря на долгие поиски, никакой работы для его судна в Сан-Франциско не оказалось.

И вот главный поворотный момент всей этой истории.
Возможно Иво Визин рассчитывал найти дорогой груз из Карифорнии и вернутся в Европу богатым судовладельцем. Но ни золота, ни богатеньких старателей ему не подвернулось. Капитан Визин допустил ошибку. Дальнее и тяжелое плавание не сделало его богатым. Однако возвращаться ни с чем Иво Визин не мог.
Он принимает решение идти дальше на восток, через Тихий океан в Китай. После 53-дневного пребывания в Сан-Франциско «Сплендидо» выходит в новый рейс с грузом муки в Гонолулу.
9 мая 1853 да «Сплендидо» подошел к Гонолулу. Плавание проходило с благоприятными ветрами. Переход продлился 18 дней, и средняя скорость составила 4,9 узла. Визин продал свой груз и сразу же хотел продолжить плавание. Но учитывая что «Сплендидо» был первым из кораблей под австрийским флагом, который зашел в этот порт, сам король этих островов заинтересовался кораблем, и выразил желание встретиться с его капитаном.
Иво Визин с радостью принял предложение. Король оказался весьма доволен приятной беседой с капитаном. По приказу короля, в знак уважения и в надежде на развитие будущих торговых связей, «Сплендидо» был освобожден от портовых сборов. Визин на долго запомнил встречу и часто о ней вспоминал и пересказывал.
После четырех дней в порту корабль отправился в новое плавание, но на этот раз впервые без груза, в балласте.
31 мая 1853 года Иво Визин вывел свой бриг курсом на Вампола. Команда спокойно довела парусник от Гонолулу с попутным ветром.
Капитана Визин знал, что район островов Борнео и Ява, Китайского моря и всего сиамского побережья очень опасен для судоходства из-за большого количества мелких рифов, небольших островов и внезапных тайфунов.
«Сплендидо» проделал весь путь в 5200 морских миль за 36 дней, и средняя скорость составила 6 узлов. В порт Вампола корабль прибыл 6 июля 1853 года.
После 40 дней напрасного ожидания груза Визин решил перейти в балласте в порт Манила, столицу филиппинских островов, на тот момент владение Испании.
Казалось бы первые неудачные поиски груза должны были в конец похоронить надежду капитана Визина на «золотые горы», о которых он мечтал. Но знания, опыт и упорство помогли ему найти удачное решение. «Сплендидо» начал выполнять рейсы с небольшими партиями груза между портами дальневосточного региона. Наконец работа стала приносить Визину хороший и регулярный заработок.
Маленький бриг на долгих шесть лет, с июня в 1853 по март 1859 года, застрял в районе от Гонконга, Манилы и Южно-Китайского моря, до острова Ява и Австралии. За это время бриг совершил 27 рейсов: 22 в водах Китайского моря и среди островов, и 5 больших переходов в Австралию, в Мельбурн и Сидней.
Но работа отнюдь не была легкой. Мореплавание в этих областях является одним из наиболее сложных. Большое количество рифов, малых и больших островов и островков, отсутствие подробных карт с точными промерами глубин и координатами навигационных опасностей и побережья. Количество маяков и иных навигационных знаков было слишком мало, да и те маяки, которые уже были установлены, были чрезвычайно слабы. Большую опасность в этих областях представляли ураганные ветры, циклоны, тайфуны и сильные, неизученные течения. В дополнение ко всему в этих морях приходилось постоянно остерегаться нападения пиратов.
Во время перехода из Гонолулу в Кантон «Сплендидо» был атакован четырьмя пиратскими кораблями. Но Визину и его команде удалось отбить атаку.
2 августа 1858 Визин встретил в Шанхае австрийский военный фрегат «Новара». Экипаж фрегата, для сравнения, состоял из 352-х офицеров, матросов и курсантов.
Представляю как были удивлены имперские военморы, когда им сказали, что «… где-то тут уже лет пять крутиться маленький бриг под красно-белым флагом». Из документов фрегата «Новара». В Шанхай пришел австрийский бриг «Сплендидо» под управлением капитана Визина. Это первый австрийский корабль, с которым мы встретились после выхода из Рио-де-Жанейро. По рассказам капитана, он уже 5 лет провел в этих морях, хорошо при этом заработав. Он выразил уверенность, что австрийские корабли безусловно бы здесь весьма успешны, если бы только хотели. За время своего пребывания он посетил порты Индийского океана, китайского и австралийского побережья, везде ведя торговлю.
Рейсы в сложных условиях, частая смена команды, тяжелая работа вымотали капитана Визина. Да и «всех денег не заработаешь». Поэтому он принимает решение возвращаться в Европу. И уж совершенно понятно, почему был выбран западный маршрут. Ведь чтобы замкнуть кругосветку осталась пройти всего ... чуть меньше половины пути.
15 (8?) Февраля 1859 года «Сплендидо» покидает Сингапур с грузом фарфора (предположительно). Свой 30-й рейс после выхода из Антверпена Визин прокладывает в сторону Мыса Доброй Надежды. Переход из Сингапура до Кейптауна длился 66 дней со средней скоростью 3,7 узла.
В южной Африке закуплены продукты питания и вода, и, не мешкая, в тот же день, корабль продолжает свой путь в направлении Гибралтара. Однако подойдя к проливу Визин от встреченного американского судна узнает, что Австрия находится в состоянии войны с Францией. Страх стать добычей французских кораблей в Средиземном море вынуждает его изменить курс и идти в нейтральный английский порт Плимут. Увы. Ни один из двух капитанов в море не мог знать о том, что после битвы при Сольферино 24 июня 1859 года было подписано соглашение прекращении огня. Визин прибыл в Плимут 9 июля.
Только два дня спустя в Плимут пришло известие о подписании перемирия и «Сплендидо» тотчас отправился в Триест. Через 50 дней плавания в условиях плохой погоды корабль вошел в гавань Триеста, где к его прибытию была подготовлена праздничная встреча.
Так закончилось славное кругосветное путешествие, которое длилось больше семи с половиной лет.
И вот тут случилось по настоящему весьма обидное! Из-за захода Визина в Плимут фрегат «Новара» вернулся в Триест четырьмя днями ранее, став первым кораблем под австрийским флагом совершившим кругосветное плавание.
До сих пор австрийская история именно плавание «Новары» считает наиболее значимым. А заслуги «частника», капитана Визина, воспринимаются как изящное обрамление к подвигу «настоящих военных австрийских моряков». Хотя фактически «Сплендидо» замкнул свой круг вокруг света раньше фрегата, в момент пересечения в Атлантике своего первоначального курса.
Но безусловно, прибытие «Сплендидо» в Триест 30 августа 1859 года было событием громадного значения. Бриг Визина стал первым торговым кораблём, который под австрийским флагом обошел вокруг света. Жители Триеста, крупнейшего порта Австрии, аплодировали Визину и его команде, команды всех кораблей приветствовали приход парусника криками «Ура!». Капитан Визин, его помощник Фридрих (Фредерико) Беллавита, боцман и рулевой удостоились наибольшего внимания. Газеты за несколько дней до подхода брига написали об этом грандиозном путешествии. В статьях Иво Визин был представлен как бесстрашный моряк, великолепный штурман и очень проницательный негоциант. И все это несомненно соответствовало истине!
Морским министерством в Триесте была назначена специальная комиссия, изучившая досконально плавание капитана Визина и устроившая ему своеобразный экзамен, который состоял из 13 вопросов из разных областей мореплавания и морской торговли, на которые Иво Визин дал письменный ответы. Этот документ был отправлен в Министерство финансов в Вене, которое направило предложение императору Францу-Иосифу для присуждения Визину почетного белого «Флага Чести».
16 июня 1860 года был подписан указ о награждении капитана Визина. Так же Визину был присвоен "Рыцарский Крест Франца-Иосифа".
Награждение почетным Белым «Флагом Чести» произошло в Триесте 31 июля 1860 года на военном корабле "Беллона".
В том же 1860-м году муниципалитет Триеста наградил Иво Визина званием почетного гражданина города Триест.
Не остался забытым и помощник капитана Фредерико Беллавита, которому был вручен «Золотой Крест за заслуги». Фредерико без сдачи экзаменов получил капитанский патент и денежный приз. Беллавита поступил на службу в Австрийский Ллойд. Умер в Одессе в возрасте 52 лет.
В 1850 году Император Франц-Иосиф I утвердил флаги, которые вручались капитанам за исключительные заслуги. Белый «Флаг Чести» «Merito Navale» - для капитанов гражданских судов и красный «Fortitudini Navali» – для капитанов военных кораблей.
Белый «Флаг Чести» вручался капитанам австро-венгерских торговых судов за морские достижения, распространение и содействие австрийскому судоходству и внешней торговле, спасение на море или какое-либо другое подобное похвальное дело.
На аверсе было вписано «Viribus Unitis» (Объеденившись победим - девиз империи).
Флаг гарантировал награжденному капитану право первого, внеочередного обслуживания в портах Австро-Венгрии и некоторые другие преимущества. Его дОлжно было поднимать на грот-мачте. Флаги Чести, изготавливались из шелка и имели весьма внушительные размеры 4х4 метра.
После смерти обладателя флаг должен был сохранятся на все времена в каком-либо официальном учреждении (мэрии) места его рождения.
Иво Визин является единственным обладателем белого флага чести.
Капитан Иво Визин умер в 1868 году в своем родном городке Прчань, где и был похоронен. В память об этом бесстрашном моряке перед церковью Пресвятой Богородицы был установлен бронзовый бюст, работы известного скульптора Луки Станковича.
Начальная школа в Прчани носит имя прославленного капитана.
Имя блистательного капитана Визина навсегда встало в ряд с именами других известных моряков из Боки: Марко Мартиновичем, Змаевичами, Зеланичами, Вукасовичами, Ивановичами и т. д. О которых, надеюсь, я тоже найду и выложу информацию.
Так же в Прчани сохранился дом, где жил известный капитан, о чем сообщает мемориальная табличка.

 

Надо закончить про храмы Прчани.
Остались совсем маленькие, причем частные)

Кроме трех больших церквей: Св. Николая, Св. Петра Цетиньского и Рождества Блаженной Девы Марии, в Прчане имеется еще несколько маленьких церквушек. Кое-что сохранилось только в виде руин, однако на набережной наличествуют три храма в достаточно неплохом состоянии.
Они оформлены очень просто и не отличаются большими размерами, что не удивительно - строились такие церквушки не для всех верующих населенного пункта, а только для одной семьи на ее же деньги.
Из-за скромных габаритов и того, что эти постройки удачно вписываются в общий пейзаж, их можно даже случайно проскочить мимо. Особенно это актуально для церкви Святого Антония Падуанского. Что тут храм возможно понять только по небольшой звоннице.
Церковь Св. Антония Падуанского - это один неф, черепичная крыша, маленький колокол в звоннице. Единственная необычность - оформление входа в храм (самая левая фотка).
Церковь построили в 1720 году для фамилии Лазари. В настоящее время она находится в частной собственности. Является культурным памятником которской општины. Очень редко, но все же иногда (например, на день Антония Падуанского) здесь проводятся богослужения.
=
Еще одна простая церквушка (средняя фотка), являющаяся образчиком классической сакральной архитектуры Черногории. Освящена в честь Святого Иоанна Крестителя. Данный храм построила для себя семья Джурович (та самая, усыпальницу которой я показывала выше). Ее потомкам он принадлежит и по сей день. Внесен в список культурных памятников општины Котор.
=
Церковь Святой Богоматери Кармельской (справа) характеризуется уже чуть более замысловатым экстерьером. Ее звонница по форме такая же, как и у двух предыдущих церквей, но выглядит она немного изящнее. Под звонницей расположено окно-роза. Любопытная деталь - крыша со ступеньками.
Этот храм ранее также был семейным и до сих пор находится в частной собственности.
Над входом по-прежнему красуется старый фамильный герб с вороной и стрелой.
Церковь Св. Богоматери Кармельской построил Трипо Лукович (1585 - 1656) в 1650 году возле дома своей семьи. Трипо Лукович был морским капитаном, доставлявшим государственную почту в Венецию, Задар, Котор, на остров Корфу. Много раз вступал в сражения с турецкими пиратами, однажды попал к ним в плен, но сумел бежать. За несколько лет до смерти получил звание адмирала. После кончины был похоронен внутри как раз этой самой церквушки. Его гробница считается самой старой сохранившейся в Прчане.

 

Обнаружилась в Прчани еще одна достопримечательность -
РУССКИЙ ИНВАЛИДНЫЙ ДОМ.

Вот, пока был забанен, скомпилировал из разных источников информацию по нему:

ИСТОРИЯ ОСОБНЯКА
Еще сто лет назад это старинное здание, возведенное в XVII-XVIII веке, принадлежало богатой наследнице Грациелле Джунио, чей род уходил корнями в братство бокельских хорватов Верона. Вместе со своим мужем Рудольфо Джунио она содержала трехэтажный пансионат «Ядран», красивый особняк, построенный в стиле классицизма. Фасад здания украшал натуральный белый камень, а балконы – витая чугунная ковка. От моря виллу отделяла пешеходная дорожка, а во внутреннем дворе, в который можно было попасть через анфиладу, был разбит роскошный сад с пальмами и камелиями. Римская колоннада из белого камня среди густой зелени придавала зданию изысканность и неповторимость.
Пансионат «Ядран» был одним из самых крупных в Прчани, бальнеологическом курорте, куда съезжалась поправлять здоровье аристократия из ближних регионов. И даже сам черногорский владыка Петр Негош лечил здесь «душу и тело».
Дело было прибыльным. Еще бы, вилла площадью свыше 1500 квадратных метров находилась на первой линии Боко-Которского залива, имела свою пристань, где можно было принимать солнечные ванны и ловить рыбу. Но от заманчивого предложения продать особняк русским эмигрантам супруги Джунио не устояли. Да и цена была предложена солидная по тем временам–500 000 динар.

РУССКАЯ ОБЩИНА
Русская община в Королевстве Югославия в 20-ые годы создала Ассоциацию «Под высокой защитой Его Императорского Высочества князя Павла российских инвалидов войны». Организация действовала в составе зарубежного Союза российских инвалидов войны (Зарубежный Союзъ Русскихъ Военныхъ Инвалидовъ). Этой Ассоциации по личному распоряжению Короля Югославии Александра Караджорджевича и были выделены средства на покупку жилых зданий на берегу Которского залива для обустройства пансионатов и интернатов для русских военных инвалидов, эвакуированных из России на Балканы после поражения в Гражданской войне.
Отношение к русским эмигрантам в Югославии, а особенно в Сербии и Черногории, было особенным. В беженцах, в первую очередь, видели православных братьев, которые нуждались в помощи и поддержке. Многовековая защита Россией интересов православных славян, и в особенности роль России и императора Николая II в событиях Первой мировой войны, не могла остаться без ответа.
Среди русских эмигрантов, прибывших в Королевство сербов, хорватов и черногорцев (позже Королевство Югославия) после поражения Белой армии в Гражданской войне в послереволюционной России были тысячи инвалидов войны. Точное число контуженных, изувеченных на фронтах Первой мировой и гражданской войн, нашедших пристанище в королевстве, не известно. В списке, составленном в 1929 году, указывается 6082 инвалидов и членов их семей (1086 детей и 1288 жен). Травмы разной степени тяжести или группы инвалидности не позволяли им устроиться на работу, и их выживание в значительной степени зависело от посторонней помощи.
Помочь этим людям вызвалась русская община в Королевстве Югославия, которая создала ассоциацию «Под высокой защитой Его Императорского Высочества князя Павла российских инвалидов войны». Новая организация действовала в составе зарубежного Союза российских инвалидов войны (Зарубежный Союзъ Русскихъ Военныхъ Инвалидовъ) и занималась размещением, питанием, материальной помощью русским военным инвалидам.
Белой гвардии оказывал всяческое покровительство сам Король Югославии Александр Караджорджевич, который в 1906 году окончил в Санкт-Петербурге Пажеский корпус, хорошо говорил по-русски и вместе с супругой Марией питал теплые чувства к русскому народу.
Председатель совета министров Никола Пашич на заседании Скупщины Югославии 25 января 1922 года сообщил в своем докладе: «…что касается России, дело вам хорошо известно. Мы, сербы, а также и другие наши братья, которых нам довелось освободить и объединить, мы все благодарны великому русскому народу, поспешившему нам на помощь от погибели, которой нам угрожала Австро-Венгрия, объявив войну. Если бы Россия не совершила этого, если бы не встала на нашу защиту, мы бы погибли…
Россия увлекла и своих союзников, и мы были спасены от смерти. Мы этого не можем забыть. Мы их принимаем без различия, к какой партии они принадлежат, мы в это не вмешиваемся. Мы только желаем, чтобы они остались у нас, мы их воспринимаем, как своих братьев, и пусть они располагают свободой…»
Созданный в Белграде Союз русских инвалидов принял на себя хлопоты по организации быта и достойных условий для жизни инвалидов. В официальных бюллетенях сообщалось, что на территории нынешней Черногории в 1929 году работали две торговые лавки: в Рисане и Герцег-Нови, принадлежащие Союзу, и специально для его подопечных были обустроены инвалидные дома.
Первое подобное заведение появилось в Рисане, где разместились 55 человек. Об инвалидном доме в Рисане сохранилось совсем мало архивных сведений. Известно лишь, что интернат появился еще до 1922-го года. В муниципальном архиве Герцег-Нови сохранилось прошение от 23 мая 1930 года, в котором администрация дома просит выдать русским инвалидам справки о безработице, чтобы трудоспособные жильцы могли подрабатывать в свободное время.
В записях после 1928 года в реестре больше не упоминается Рисанский интернат. Не известно, где хоронили умерших из этого инвалидного дома. По всей видимости, их усыпальницами стали православные кладбища в Рисане или в монастыре Банья. Один из редких документов, описывающих деятельность интерната – статья из местной газеты от 1938-го года, извещающая о том, что Рисанское отделение инвалидного дома отправляет на съезд в Белград своего делегата – полковника русской армии Владимира Лукина. Это подтверждает, что интернат в Рисане являлся к тому времени отделением инвалидного дома в Прчани.
Кроме того, на территории Югославии располагались еще 9 подобных объектов для содержания инвалидов. Русские инвалиды доживали свой век в Доме слепых в белградском Земуне, в интернатах в Белой Церкви, в Новом Саде, других городах Сербии.

 

ИНТЕРНАТ В ПРЧАНИ
Судя по скудным архивным данным, интернат в Прчани вначале находился в арендованном здании. 13 декабря 1927 года в книгах умерших впервые был зарегистрирован житель инвалидного дома Дмитрий Лосев-Лосич, скончавшийся в военном госпитале в Которе. Это свидетельство о том, что уже в 1927 году интернат имел признанный муниципалитетом статус.
В начале тридцатых годов русские беженцы продолжали прибывать, и Союз принял решение приобрести на берегу Боко-Которского залива собственную недвижимость для размещения больных и немощных инвалидов, которые больше других нуждались в помощи.
Сохранился интересный документ, датированный 17 июля 1930 года, в котором «в соответствии с решением Министра социальной политики и здоровья населения Югославии Союз российских инвалидов наделяет своего казначея, генерала Михаила Алексеевича Скворцова полномочиями «для покупки «Пансиона Ядран» у Рудольфа Джунио, от имени его супруги Грациеллы Джунио (в девичестве Верона)». Вероятно, этому событию предшествовал поиск и подбор подходящего здания, и лучшим объектом был признан трехэтажный пансион на первой линии от моря, некогда принадлежавший местному братству бокельских хорватов Верона.
Договор купли-продажи был подписан почти через год, 18 августа 1931 года у нотариуса Ардое Йововича. Генерал Скворцов в присутствии свидетелей Василия Маренко и Сергея Гайдукова, русских эмигрантов, служивших чиновниками в Которе скрепили своими подписями договор о покупке здания с прилегающими к нему двумя канцеляриями, дворовой территории, дорогой, садом, складскими помещениями и частью береговой линии перед зданием. В договорную цену 500 000 динаров входили и все имеющееся оборудование, мебель и утварь. Вся сумма была выплачена продавцу. Так Союз русских военных инвалидов получил право собственности великолепного особняка в Прчани, который стал последним пристанищем для бывших белогвардейцев.

ВИЗИТ КРАЛИ
Поток военных беженцев из России не иссякал, и купленное здание в Прчани уже не вмещало в себя всех прибывших. 16 октября 1933 года на заседании Союза русских военных ветеранов было решено вновь отправить казначея Михаила Скворцова в Прчань, на сей раз – ради приобретения особняка и участка земли у дона Йосипа Малича, доверенного лица Франо Малича, проживавшего в Аргентине. Старинный особняк с тремя канцеляриями на первом этаже и роскошным садом был куплен за 35 000 динаров.
Сделку оформил тот же нотариус Ардое Йовович. Королева Мария в гостях у инвалидов Самым памятным и счастливым событием в истории интерната в Прчани русские инвалиды считали посещение их заведения 15 июня 1934 года Королевой Югославии Марией Караджорджевич. Королева часто проводила лето на своей даче в Бечичи, но никогда не была в Бока-Которском заливе. Отправилась она туда с одной целью – проведать русских военных инвалидов, о которых она никогда не забывала.
Августейшая особа обошла все заведения интерната и прогулялась пешком по Прчани. Русские инвалиды были растроганы вниманием Королевы и 8 августа 1934 года в честь ее посещения установили на стенах интерната мемориальную доску. В библиотеке в этот день состоялось торжество, на котором присутствовали председатель Союза русских военных ветеранов в Югославии генерал-лейтенант князь Николай Петрович Вадбольский и куратор русских инвалидных интернатов генерал Михаил Скворцов.
Во время визита югославской Королевы неизвестный фотограф запечатлел лица самих обитателей интерната, практически все помещения и прилегающую к зданию территорию. Эти фотографии украсили альбом, который 5 сентября 1934 года был передан в Белград в дар Королеве. Под аннотацией, выражавшей глубочайшее почтение, подписались управляющий интернатом в Прчани генерал Коваленко, администратор подпоручик Дмитрий Феоктистов и генерал Скворцов. В этом же году, 23 октября в интернате состоялась панихида по застреленному 9 октября в Марселе югославскому Королю Александру, сыну сербского короля Петра Первого Караджорджевича и внука черногорского короля Николы Петровича. Службу провел священник Давидович, а сопровождал ее хор русских инвалидов.

ЖИЗНЬ В ИНТЕРНАТЕ
Несмотря на то, что Союз русских инвалидов Королевства Югославия весьма активно сотрудничал с государственными органами в Боке Которской, о самих жителях интерната очень мало упоминается в местной прессе. В одной весьма скромной газетной заметке сообщается, что управление русского инвалидного дома Его Императорского Высочества Князя Павла совместно с советом русской колонии в Которе 23 декабря 1932 года участвовали в панихиде за упокой души царя Николая II в церкви Святого Николая в Которе. Упоминается и имя коменданта интерната генерала Образцова, но сколько человек было на панихиде, об этом – ни слова.
Интересно, что русские беженцы в изгнании сохранили и поддерживали устройство общественных отношений, царивших в России до 1920 года. И вдали от родины, в новых житейских условиях военные инвалиды сумели сохранить военную иерархию Русской Армии.
В интернате для русских инвалидов была собрана богатая библиотека: книги, привезенные беженцами из России, отпечатанные за рубежом, различные русские журналы, изданные в Югославии. Здесь же на переплетном станке обитатели дома сами сшивали книги и брошюры. Кроме жителей интерната библиотекой пользовались и другие члены русского сообщества в Которе.
В комнате отдыха инвалиды собирались, чтобы прочесть и обсудить последние новости, послушать по радио весточки с Родины. В интернате строго соблюдался негласный дресс-код. Обитатели интерната следили за гигиеной и своей внешностью. В общественных местах бывшие военные появлялись в мундирах, с орденами и медалями, костюмах при галстуке, чистых сорочках и начищенной обуви. Прогуливаясь по улочкам Прчани, они вежливо раскланивались перед местными жителями. Некоторые из них сносно говорили на сербском языке и были достаточно хорошо адаптированы в местных условиях. Старожилы Прчани с большой симпатией вспоминали их, как мирных и очень культурных господ.
В инвалидном доме были неплохо оборудованы профильные мастерские. Высокообразованные военные отлично владели рабочими профессиями, полученными ими в российских учебных заведениях. Это пригодилось многим инвалидам в изгнании. Никого не удивляло, что русские генералы и офицеры в свободное время чинили жителям Боки наручные и настенные часы, обувь, шили одежду, сумки из кожи и полотна, мастерили мебель и столярку. Инвалиды сами ухаживали за своим садом, на лодках отправлялись в море, чтобы выловить рыбу для обеда.

РУССКАЯ ЧАСОВНЯ
Русские беженцы были очень верны традициям православной церкви. По прибытии в Которскую бухту они отправлялись в храмы поблагодарить Бога за спасение, помолиться о погибших сотоварищах. Главным местом, где собиралась русская колония и инвалиды, был храм Святого Николая в Которе. Россияне записывались в церковные хоры, принимали участие в разных мероприятиях Сербской православной церкви, оказывали посильную помощь. В тех местах, где не было никаких православных храмов, беженцы принимали участие в их строительстве. Священник Теодор Боровски до июля 1933 года руководил строительством храма Святого Саввы в Тивате. Ему помогали русские, работавшие в судоверфи „Арсенал“ в Тивате. Известный в Боке купец и ресторатор Федор Павлович Маргушин (бывший штабофицер Русской армии перебрался в Котор вместе со своей супругой, открыл в Прчани кафе), возглавил совет по строительству церкви Святого Петра в Прчани.
О существовании часовни Святого Николая в составе инвалидного дома в Прчани существует много рассказов, но мало доказательств. Некоторые историки утверждают, что церковь существовала уже в 1931 году. В альбоме, который был подарен в 1934 году Королеве Марии, на фотографии комнаты для отдыха в углу видна икона Святого Николая и кадило на длинной цепочке. Если бы и существовала в то время часовня, ее фото, несомненно бы нашло место в альбоме.
О существовании Русской православной церкви в Боке свидетельствует сообщение об освящении освещении фундамента храма Святого Саввы в Тивате русским архимандритом Игнатием Озеровым. Для часовни была выделена самая большая комната в инвалидном доме. Имеются архивные сведения о том, что служба в часовне была проведена 17 марта 1941 года. Иконы для церкви написала госпожа Троицкая, русская художница из волны беженцев, осевших в Белграде. А сам иконостас смастерил бывший царский офицер Дмитрий Щербаков, который в свободное время, в качестве хобби, работал в столярной мастерской. Иконостас был освящен 17 марта 1941 года архимандритом Игнатием Озеровым

БАТЮШКА
Судьба русского священника отца Игнатия – пример преданности служения своему делу и народу. В миру Николай Алексеевич Озеров в 1916 году окончил Пажеский корпус, начинал военную карьеру поручиком лейбгвардейского Драгунского полка, в конце 1918 года вступил в Добровольческую армию и Вооруженные Силы Юга России (ВСЮР). В 1919 году был тяжело ранен, переболел тифом. В 1920 году командовал эскадроном, был вновь ранен. После 1920 годы был эвакуирован в Крым, откуда попал в Югославию, где служил в пограничной страже. Затем Николай Озеров перебирается в Варшаву, где поступает в Богословскую академию. Получает имя Игнатий и чин архимандрита.
В 1939 году священник возвращается в Югославию, и пути господние приводят его в Боку Которскую, где с его помощью Русская православная церковь получает законный статус. Судя по записям книги регистрации умерших с сентября 1941 года отец Игнатий исповедовал на одре смерти и отпевал русских эмигрантов. Жил он в Прчани, в квартале «Вероничи». Был он высоким, худощавым, с длинной темной бородой, с проницательным и, в то же время, теплым взглядом. Жители Прчани ласково называли его «бачушкой» – батюшкой. Его очень любили и уважали как русские, так и местные жители. Все трудные годы войны провел он рядом с угасающими инвалидами, согревая их теплом своей души.
В конце войны батюшка Игнатий исчез из Прчани. До сих пор остается загадкой, что случилось с ним на самом деле. Зная, что над русским инвалидным домом сгущаются тучи, а коммунисты принялись расправляться с бывшими русскими военными, священник передал на баланс Сербской православной церкви в Которе иконостас с иконами и остальным инвентарем. Некоторое время иконы временно находились в храмах Святого Саввы в Тивате, Святого Василия в Доброте, Петра Цетиньского в Прчани, где и сейчас находятся две иконы: Царские врата и Тайная вечеря. Остальные иконы, книги и реликвии из часовни в настоящее время хранятся в ризнице Сербской православной церкви в Которе. Сам батюшка собирался вернуться в Россию, однако его планам не было суждено сбыться. Узнав о предстоящей расправе, он пытался скрыться, но был схвачен и расстрелян на перевале Крстач, над Котором. Есть и другая информация, что отец Игнатий с дочерью профессора Бугай и еще несколькими русскими были интернированы в Албанию. И там в изгнании отец Игнатий умер от изнеможения. Даты смерти тоже приблизительные: 1947 или 1955 годы.

 

ЗАВХОЗ-ТИРАН
О серии неприятных событий, которые потрясали интернат в 1938 году, говорит серия публикаций того же „Голоса Боки“ – „ Что происходит в Русском инвалидном доме в Прчани?“ А началось все с того, что Министерство социальной политики Югославии назначило комиссаром Союза русских военных инвалидов белградского отставного генерала Гаича. В марте 1938 года он посетил интернат в Прчани и по непонятным причинам сменил тогдашнего завхоза Чепурова, поставив на эту должность «своего человека» из местных – Бранко Аргировича, работавшего после второй мировой войны в лесном хозяйстве Котора.
Новый завхоз очень быстро захватил всю власть в интернате, издеваясь над старыми и немощными инвалидами. Так, по его приказу был выброшены на улицу полковник Владимир Лукин (тот самый делегат съезда), капитан Григорий Высоцкий и подпоручик Борис Антониковский, все трое – инвалиды второй степени. Причины в статье не указываются. Остается только догадываться, что эти люди больше всех роптали против тирана. Из-за участившихся жалоб обитателей на действия Аргировича в середине октября интернат с проверкой вновь посетил Гаич. Однако, вместо того, чтобы разобраться с зарвавшимся завхозом, он сменил управляющего интернатом, поставив на место Коваленко нового управдома – Гуткова. И лишь в ноябре 1938 года делегаты из Прчани на конгрессе русских инвалидов в Белграде добились все-таки отстранения Аргировича от занимаемой должности.

БЕРЕГЛИ КАК ЗЕНИЦУ ОКА
Жильцы интерната очень много внимания посвящали обслуживанию и содержанию объектов своего заведения. Из архивных документов мы узнаем, что здание было полностью отремонтировано сразу же после его приобретения в 1930 году. Весной 1939 года вторично была проведена частичная реконструкция здания. Для этого пригласили прораба Йово Шоврана из Котора, который выполнил все малярно-покрасочные, столярные и остальные работы. Инвалиды относились к своему пристанищу как к родному дому, поддерживая в здании идеальную чистоту и порядок.
До начала второй мировой войны инвалиды жили в скромных, но пристойных условиях, в первую очередь, благодаря регулярной помощи Союза русских инвалидов и Министерства здравоохранения и социальной политики Королевства и русского сообщества в Югославии. Все время в интернате сохранялся военный уклад жизни, а обслуживали его в основном русские эмигранты из гражданских. Упоминаются члены семей Шепель и Топилиных, занимавшихся бытом инвалидов.

КОНЕЦ ИНВАЛИДНОГО ДОМА
По рассказам местных жителей в жизни интернате не произошло никаких перемен с итальянской аннексией Боки Которской в 1941-43 годах, (когда многие бокельцы католического вероисповедания приняли итальянских фашистов вполне лояльно – прим. редакции). Дескать, итальянцы считали русских инвалидов противниками большевиков, и даже помогали интернату. Однако с приходом немецких оккупантов состояние в интернате сильно ухудшилось. В Югославии шла война, и финансовая помощь заведению резко сократилась.
Из-за нехватки продуктов в период с 1943 по 1944 годы русские беженцы умирали от голода и изнеможения. Согласно записям книг регистрации смерти Сербской православной церкви, в этот период по той же причине умерло и десять жителей инвалидного дома. Последняя запись о кончине жителя интерната генерала Константина Владимировича Серкунова датирована 6 мая 1944 года. Умер он от изнеможения и похоронен на военном кладбище в Шкалярах.
Однако, настоящая беда настала с приходом к власти партизан-коммунистов в 1944 году. Всех выживших инвалидов переместили в дом престарелых в Перасте, здания интерната были опустошены и разорены. Так как оба филиала русского дома инвалидов находились в отличном состоянии, в них был сформирован интернат союза военных инвалидов ФНРЮ „Иван Милутинович“. Формальности переноса права собственности на недвижимость, принадлежавшую Союзу русских инвалидов войны, тоже были быстро улажены. Кадастровое отделение окружного суда в Которе (№123 от 4 апреля 1947 года) по просьбе окружного народного комитета Котора от 7 апреля 1947 года и национального комитета ветеранов войны Черногории в Цетинье (№813 от 3 марта 1947 года) и в соответствии с решением Министерства внутренних дел (№813 от 13 марта 1947 года) за короткие сроки экспроприировало собственность русских инвалидов. Так и закончилась история русского инвалидного дома в Боке Которской.
Оставшиеся в живых русские военные инвалиды, хромые, немощные, изувеченные, закончили свой век в доме престарелых, в нищете и забвенье. Некоторые были расстреляны коммунистами Тито, как классовые враги. Но в памяти местных они остались людьми высокой культуры и силы духа. Русские эмигранты, которых Югославия тепло и радушно приняла после Первой мировой воны, помогали этой стране всем, чем могли, вносили свой вклад в становление ее экономики, просвещения, культуры.
На чужбине лишь немногие из них ассимилировались и пустили корни. У большинства здесь не осталось потомства, их родственники в России мало что знают об их судьбах. Они так и не вернулись на свою родину, хотя мечтали об этом до конца своей жизни.

В НАШИ ДНИ
Что сейчас происходит со старинным особняком, являющимся памятником архитектуры и находящимся под защитой государства? Даже при первом беглом взгляде ясно, что здание находится в аварийном состоянии. Осыпается фасад, обнажая каменную кладку. Окна призрачно зияют черными провалами, коридоры завалены мусором, внутренняя штукатурка облезла. Но, при всей этой разрухе здесь умудряются жить 12 семей, самовольно захватившие несколько помещений и не желающих отсюда. Владелец уже шестой год ведет судебные тяжбы о выселении нелегальных жильцов, но бесполезно! Задняя часть здания приспособлена под жилье, здесь висят блоки кондиционеров, обустроена терраса. Повсюду развешено белье. Некогда цветущий сад утопает в хламе, колоннада разрушена. Удручающая картина.
Председатель местного совета Прчань Зоран Бргулян сообщил, что объект уже многие годы находится в запустении, а когда обломки фасада начали падать на головы прохожих и автомобили, владельцев, компанию из Сербии обязали принять срочные меры. Стену, нависающую над дорогой, затянули сеткой-рабицей, стены опоясали в нескольких местах железным обручем. Но здание и далее подвергается разрушению. «Насколько я знаю, – продолжил Зоран, – весь комплекс Института реабилитации, в том числе, и «Русский дом», был выставлен на продажу».
По информации от сербской компании, владеющей зданием ныне, комплекс не продается, так как несколько лет компания ведет спор с общиной г. Котор из-за неразрешенных проблем с правом собственности. А «Русский дом», если и будет продаваться, то только в пакете с остальными объектами.

 

Нашли с женой вот такой чудесный бассейн.
Теперь надо найти, кто бы такое умел в Черногории строить..)

 

Прчань в несезон)

 

Поздравляю всех женщин с 8 марта!