РЕКЛАМА НА ФОРУМХАУС 5 августа 2015 года экс-глава «Forbes Украина» Владимир Федорин заявил в интервью радио «Свобода», что отказался от гражданства РФ и послал свой российский паспорт по почте в Кремль...Кремль поблагодарил его и взял по этому паспорту кредит у МВФ, а также кое что в "Эльдорадо", "М-видео" и "Техно-Силе".
...Оборжаться...Москвичи, спите спокойно...Танк запланированно на репетиции заглушили...Для отработки эвакуации...О чём и было объявлено по громкой...Мда
Министерство культуры. Утро. Министр входит в приемную и видит, что у секретарши истерика и сотрудники отпаивают ее валерьянкой. Министр: - Изольда Павловна, что случилось? Секретарша, всхлипывая и заикаясь: - Я тридцать лет работаю в министерстве и тридцать лет ждала этого звонка! Сегодня прихожу на работу, а телефон уже звонит, поднимаю трубку и слышу: - "Алло, это прачечная? " А я, ...а я, ...а я - РАСТЕРЯЛАСЬ!
Что-то мне эта ситуация напоминает: Спойлер: ... и мешок картошки! Выбрались на плоскости. Катька на правую, Настя - на левую. Улыбнулись пилоту. Тот четыре пальца в кожаной перчатке показывает: точно четыре тысячи держу. И махнул рукой. Скользнули девочки в бездну. Толпа миллионная в небо смотрит. И товарищ Сталин. И Холованов. Предпоследний номер программы. Холованова ответственность. После этого массовый прыжок. Но это уже не его забота. Хорошо воздушный парад прошел. Ни сучка, ни задоринки. Остался затяжной с четырех тысяч и массовый заключительный. Все круче самолет, все круче берет. И вот выровнялся. Двигатель придержал. С земли хорошо слышно, как рокот моторный прекратился. Диктор напротив Холованова сидит, радостным голосом толпу извещает: - Высота четыре тысячи метров над уровнем моря. Тут только и понял Холованов, что разобьются обе. Скользит Настя. Рвет ее поток воздушный словно водопад горный. Весело и страшно. И все страшнее. Все сегодня не так почему-то. Чувство такое, что не так. Земля слишком быстро надвигается. Хронометр правильно тикает, и все три курка взведены, и по опыту знает, что лететь еще да лететь, но почему земля прет навстречу с такой скоростью? Главное - не хлюздить. Приборы сами все сделают. Главное - страх сдержать. Не дать страху вырваться. Но вырвался страх, как вырывается купол из ранца. И закричала Настя, как кричат во сне, когда кричишь и не кричится, когда в крике только и спасение: - Рви! Катька! Рви! И Катька рядом. И у нее лицо - ужас. И не кричит она - вопит: Рви! И рвет сама кольцо. И Настя рвет кольцо. Но... Для Холованова время остановилось, когда самолет площадку сделал и рокот оборвался. Растянулось для Холованова время гармошкой. Секунды в сутки превратились нескончаемые. В годы. Резанул его диктор: НАД УРОВНЕМ МОРЯ! Все просто. За исходную точку отсчета принят уровень моря. И самолет поднялся на четыре тысячи над уровнем моря. И умные механизмы откроют парашюты на высоте двести метров над уровнем моря. И проверено все тысячу раз на песчаной косе. И та коса - на уровне моря. Может, на несколько метров выше. Но тут - не песчаная коса в Крыму. Тут Москва. Тушинский аэродром. Разве Москва на уровне моря? Из школьных учебников известно: Москва - сто семьдесят метров над уровнем моря. Это в среднем: где чуть выше, где чуть ниже. Но в любом случае высоты никак не хватает. Откроются парашюты ровно за двести метров до уровня моря, и будет поздно. Смотрит товарищ Сталин на падение двух комочков и понимает... Вырвал Холованов микрофон у диктора. Трое рядом пистолеты "ТТ" на него вскинули. А он им глазами. А он им мимикой матерной: спасаю ситуацию! По инструкции стрелять чекистам положено. Выхватили пистолеты все трое. Народ от них шарахнулся. Но ни один в Холованова не стреляет. Подсказывает чутье пролетарское: происходит что-то ужасное и только Холованов с микрофоном ситуацию спасти может. И на Сталина чекисты смотрят. Он бы им мимикой. Он бы им знаком. В момент Холованова прошили бы двадцатью четырьмя дырками. Но молчит товарищ Сталин. Ни взглядом, ни жестом отношения не выказывает. Как статуя гранитная. Как стальное изваяние. Одно ему имя Сталин! Нет его сейчас тут в этом мире суетном. В даль веков взгляд товарища Сталина устремлен. Холованову же дождаться: две разобьются или одна только. Катька-хохотушка может спастись. Опытная. Над одним комочком вырвало купол, и хлопнул он, воздухом наполнившись. Над другим тоже вырвало купол. Только не хлопнул он. Не успел. Нажал Холованов кнопку микрофонную и тоном радостным: "А демонстрировался номер: "Катя-хохотушка и мешок картошки!" Га-га-га. Номер исполняли мастер парашютного спорта, рекордсмен Союза и Европы Екатерина Михайлова. И... мешок картошки! Га-га-га!" Черен лицом Холованов. Диктору микрофон в зубы: продолжай! Засмеялся диктор радостно: и мешок картошки! Колокольчиком закатился. А Холованов здоровенному чекисту: "Смейся, гад, застрелю!" Засмеялся здоровенный уныло: Гы-гы-гы. И покатилось по чекистским цепочкам: гы-гы-гы. И по толпе: гы-гы-гы. Холованов же - в пикапчик. И в поле погнал... Купол Настя погасила за две нижние стропы. Их надо энергично и быстро на себя вытягивать. Ветра нет, потому быстро купол погас. Сбросила систему подвесную и к Катьке бегом. Катька не шевелится. Лежит как мешок с картошкой. И купол не гасит. По инструкции положено срочно купол гасить и подвесную систему сбрасывать. Но лежит Катька, инструкцию нарушает. Настя бегом к ней. Но не бегут ноги. Тащатся. Так ногами Настя приложилась, что, кажется, оба колена вдребезги разбиты и ступни вдребезги. И бедра. И позвоночник, наверное, в десяти местах переломан. Лежит Настя неуклюжим чучелом: погасила свой купол, гаси соседний - такова инструкция. А что его гасить? Он только наполнился чуть, не тугой, каким быть ему положено, а вялый, как мячик проколотый. Чужой гасить легче. Всем телом, руки расставив, на него Настя бросилась. Купол Катькин не пружинил. Просто под Настиным весом увял, хотя и не отличается Настя весовыми показателями. Теперь купол быстро смять в комок. И подвесную систему отцепить. Чтобы тело не потащило ветром Расцепляет Настя замки, на Катьку смотреть боится. Тут пикапчик подскочил. Из кабины - Холованов. Катьку - в парашют да в кузов. И второй парашют туда. Настю за руку - ив кабину. Только тут он ей в лицо посмотрел. И отшатнулся. То ли лицо у Насти без улыбки, то ли не ожидал ее живую увидеть. По расчету, по логике, Насте мертвой полагается быть. А Катьке - живой. Страшная Катька. Потеряло тело форму. Деформировано тело. Бугры и шишки везде, где не должно их быть. На глазах наливается тело чернотой. Превращаясь в один сплошной синяк. Холованов - за рулем. Настя рядом. Взгляд немигающий. Подивился Холованов: ни слова от нее, ни слезинки. Рванул с места. Рванул от толпы. Рванул от криков. А в небе - массовый прыжок. Тысяча парашютистов на разноцветных парашютах. Загляденье. Хоронили Катю Михайлову скромно. И скрыто. Хоронили, как подобает хоронить десантников в тылу врага. Без гроба. В шелку парашютном. В неизвестном месте.
Серый Пёс устал терпеть издевательства Волка и решил... Потребую поединок с Волком. Завалю его и будут меня все уважать и звать " Волкодав." ...Долго бился Серый Пёс с Волком и всё-таки завалил гада. Подошел к трупу врага, пнул его на радостях и сказал: - Теперь ты говно, а не Волк. - Говнодав! Говнодав! - приветствовал героя восхищённый народ.
Так вот кто мне от имени службы безопасности сбера звонит. Чую, голос то вроде знакомый, каждый день рассказывает как президент в палатке на пеньке работает с документами.
- Кто-кто в теремочке живёт? Кто-кто в невысоком живёт? - Кто-кто в три часа ночи стучится? Кто-кто сейчас по башке получит? Чью-чью я сейчас маму вспомню? Куда-куда побежал?
Зарулила я в бутик — черт понес на кой-то фиг, Там увидела ее… эту блузку… е-мое! Фельдиперсу метров семь, вырез — титьки видно всем, А на жопе бант большой! Видно — сделано с душой! Долго думать не могла — тыщу баксов отдала. И, напялив прямо там, подалась в Универсам. К распродаже подошла, бляха-муха, во дела! Блузка…тысячу рублей… точно копия моей! Фельдиперсу метров семь, вырез — титьки видно всем, И на жопе бант большой! Тоже сделано с душой! И, от злобы посинев, пирожков с десяток съев, Чтоб картошки прикупить, в рынок вздумала пойтить. За картошкой я иду, вижу, в шмоточном ряду, Блузка…тридцать три рубля… Ептыть!.. В точности моя! Фельдиперсу метров семь, вырез — титьки видно всем, И на жопе бант большой! На#пали…но с душой!
- Ты же сказал, мы просто кофе выпьем - Мне высунуть? - Нет, просто не ври мне больше... У людей две беды: отсутствие работы и наличие работы. Кошки иногда ложатся нам на больные места, потому что думают, что нам так будет больнее.
-Семен, вам 35 вы женаты, а в после рабочее время смотрите порнографию? -Ну как вам сказать, Эльвира Владимировна, вот вы ведущий специалист по маркетингу. Зачем на пачке доширака рисуют снаружи красиво и вкусно, а внутри мятые макарошки и треш. Чтоб хавалось вспоминая? -Циник вы, Семен.
Кто это насочинял? Чужой купол гасится так. При слабом ветре можно схватить за вершину, а при сильном за стропу или кромку купола сбоку. В обоих случаях тянем в сторону и назад (заводим назад).
Это Суворов, который Резун. Насколько я помню суворосрачи, гашение парашюта художественно но вполне адекватно переписано из предвоенной инструкции.