РЕКЛАМА НА ФОРУМХАУС - Яков Семёнович, вы когда были в Париже, ходили в бордель? - Конечно. - А на Эйфелеву башню? - Таки нет. - А шо так? - Она ещё будет долго стоять.
В средние века во фландрийском Генте (ныне — Бельгия) была профессия собирателя мочи. Из мочи потом добывали аммиак, который шёл на изготовление селитры для пороха. По утрам собиратели ездили по городу с бочкой и платили деньги за мочу. Разумеется, нашлись хитрые горожане, которые стали разбавлять продукт. Тогда появилась новая профессия — дегустатор мочи, который органолептически определял качество и концентрацию драгоценного аммиака. Но пришли Новые Времена, люди научились синтезировать аммиак или добывать его другими способами, а профессия дегустатора мочи стала ненужной. И вот все эти специалисты по моче покинули Фландрию, переехали в Амстердам и основали пивоварню Хайнекен.
Моль сахара (C12H22O11), весит 342 грамма. У диабетика сахар в количестве 10 миллимоль/литр (3.4 грамма/литр) считается "очень много, надо срочно снижать". При 20 ммоль/литр начинаются необратимые процессы типа отгнивания стоп и деградации сетчатки глаза. Таким образом, чтобы нассать килограм сахара (примерно поллитра спирта) нужно всего лишь ~300 литров мочи. Суточный диурез женщины не превышает 1.5 литров...
всего-то полгода... а если втроем? и мужиков добавить? кстати у мужчин стартовый градус в моче наверняка уже есть...
Голяшки ужми Друг мой пароходский, Санька, рассказывал истории из своей армейской службы. Одна из них, но сначала пару слов о Саньке. Со стороны он мог показаться человеком не очень эмоциональным, даже угрюмым, но только до тех пор пока с ним не познакомишься ближе. В те годы когда я с ним познакомился, ему лет двадцать семь было, он одновременно походил на молодого Брюса Ли и пожилого индейского вождя, такой же смуглый с тяжелым, чуть расплюснутым носом, и не пропускал ни одного кипиша. Ну дак... Армия. Не помню сколько он к тому времени прослужил, но один из гандонистых дембелей приносит однажды ему свои яловые сапоги. Где их тот раздобыл, собираясь выйти на дембель сменив кирзу на кожу, история умалчивает, но сапоги были. Новые офицерские сапоги были сорок четвертого размера, и стояли они прямо перед Санькиной невозмутимой физиономией. - Голяшки ужми, - сказал ему дембель и ушел. Санька вслед ему попытался возразить, дескать он этого делать не умеет, но дембель намека не понял и ушел. Приказал правда напоследок: - Вечером принесешь! - Как ужми? - спросил я Саньку,- и науя? - Ну фишка такая модная. Чтобы голяшка ногу красиво облегала – дембельский писк. - А как? - Ну как. Берешь, обмазываешь голяшки ваксой, кладешь на стол, накрываешь газетой и сверху горячим утюгом. - И че, сильно ужимаются? Санька ухмыльнулся. А я к тому времени уже знал его реакции, в переводе на мои это означало закатиться в истеричном ржаче, и ждал продолжения. - Я ему, лядь, ужал голяшки. Рука не влазила! Я ухмылялся уже по-своему, и держась за живот, с трудом дослушивал как Санька меня добивает. - Прикинь. ВООт такие сапоги! - он показывал двумя руками сорок десятый размер, и потом, уже двумя пальцами, чуть разомкнутое кольцо, – и вот такие голяшки! - И чо? – простонал я, ухмыляясь из последних сил. - Че. Принес после ужина в курилку и на стол поставил. - А дембеля? - Они так ржали, что даже отпи%дить забыли.